Пидорасы & Забор
Название: Чужой Красный
Автор:
Короли
Бета:
Короли
Размер: миди (около 47 500 слов)
Пейринг / Персонажи: Мунаката/Суо, ОМП, все остальные
Жанр: пост-канон, АУ, драма
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Пять лет прошло после смерти Суо Микото. Сланец избрал нового Красного короля. Но этот король, похоже, совсем не желает своей силы, ему нужно иное. Что именно? Станет ли новый Красный король другом или врагом? Мунакате уже пришлось однажды решить чужую судьбу. Теперь ему придется решать снова.
Скачать: .doc, .fb2
Глава 1
Мунаката толкнул дверь, и над ухом тут же привычно звякнул колокольчик. Внутри бара «Хомра» было пусто, как всегда утром. Мунаката прошел к стойке и устроился на стуле. Кусанаги не заставил себя долго ждать: Мунаката услышал его шаги на лестнице, и вот уже сам бармен появился из подсобки.
– Кого я вижу! – впрочем, удивления в голосе Кусанаги не слышалось – он давно привык к визитам Синего короля.
– Твоя супруга ушла, – Мунаката не спрашивал, а утверждал. Обычно в это время Авашима уже входила в штаб Скипетра.
Кусанаги немного рассеяно кивнул:
– Как обычно?
– Будь любезен.
Кусанаги снова исчез в подсобке, а Мунаката принялся разглядывать до мелочей знакомый зал, словно в нем могло появиться что-то новое. Нет, разумеется. Время здесь как будто замерло: те же стулья, те же столы, та же стойка, тот же музыкальный автомат. И тот же диван – ждущий, что его хозяин вот-вот войдет в бар и лениво развалится на подушках, а прошедшие годы обернутся дурным сном.
Мунаката перевел взгляд на цветное стекло бутылок, выстроившихся на полках, – те загадочно поблескивали в робких утренних лучах.
– Порой мне кажется, что я застрял во временной петле.
– Что? – Кусанаги выглянул в зал.
– Так, глупости.
Кусанаги огляделся, словно кто-то мог тут притаиться, и с небольшой заминкой произнес:
– Считай это комплиментом, но ты и глупости – редкое сочетание.
Забавно – Мунаката разрешил Кусанаги называть себя на ты наедине уже года два, но тот, казалось, так и не мог к этому привыкнуть. Или даже смириться.
Из подсобки донеслись ароматы кофе, и Кусанаги метнулся туда.
– Все меняется, – теперь в одной руке он держал турку, а в другой – две чашечки. – И вот доказательство. Кто три года назад утверждал, что в жизни не будет пить эту гадость?
Кофе – крепкий, без сахара – приятно горчил и не менее приятно бодрил, прогоняя остатки сна, мутного, как все сны Мунакаты в последнее время.
– Курить будешь?
Привычка осталась прежней, но марку сигарет он сменил, а вот Кусанаги курил старые, те самые, что когда-то курил Суо. Мунаката похлопал себя по карманам, убедился, что забыл пачку дома, и подавил глупое желание отказаться. Кажется, Кусанаги все же поспешил с комплиментами.
– Рассказывай.
Чашка кофе, сигарета, новости под вторую чашку кофе – это уже почти обряд.
Кусанаги чуть отпил и ненадолго задумался:
– Да рассказывать нечего. Все по-прежнему. Стрейны сидят тихо, мои – тоже. Благодать сошла на Шизуме.
– Дайкаку-сан будет, несомненно, счастлив.
Кусанаги неожиданно громко фыркнул, и означать это могло только одно.
– Зайцы опять проявляют интерес к Анне?
– Все неймется им.
Мунаката в два глотка допил кофе и уставился на темную кляксу гущи на дне. И кому пришло в голову, что по ней можно узнать будущее?
– Я поговорю с Дайкаку-саном.
– В очередной раз.
– Если понадобится – в тысячный. За остатками Хомры приглядывает Скипетр, а Анна – член Хомры.
– Не боишься услышать, что недостаточно жестко надзираешь?
Мунаката пожал плечами и потянулся к турке:
– Не сомневаюсь, что кое-кому в Золотом клане уже пять лет хочется видеть всех вас в камерах и в колодках, просто чтобы перестраховаться. Но никто не смеет сказать, что я не справляюсь. И… спасибо тебе за это.
Кусанаги затушил сигарету и тоже долил себе кофе:
– Не за что. Это и в моих интересах. И в интересах этих обормотов, кстати.
– Неблагодарные.
– Не все, – Кусанаги улыбнулся. – Никто, конечно, не признается, но ума понять, что ты нас, по сути, прикрываешь, у некоторых хватило.
Гуща заскрипела на зубах. Нет, то, что Мунаката делал, он делал в первую очередь для себя, а не ради мальчишек, имен большинства которых так и не удосужился узнать. Это его долг. Странно, но по отношению к тем, кто остался от старого Скипетра, он ничего похожего не испытывал. Неправильно и нерационально, если вдуматься.
– Ответь мне откровенно, – с кофе всегда так – сначала вкус, а на дне муть. – Поводок не жмет?
Кусанаги поморщился:
– Дай угадаю – либо тебе опять приснилась какая-то чушь, либо Ятагарасу снова что-то учудил с Фушими. Или, может, бинго оба раза?
– Не увиливай.
– Я не увиливаю. Просто ты только в этих случаях ударяешься в рефлексию. Ладно-ладно! – он поднял ладони. – Что ты хочешь услышать, Мунаката? Что жизнь продолжается? Все идет чередом? Я счастлив, потому что женат на любимой женщине? И даже, кажется, уговорил ее подумать о детях? Это все будет правдой, разумеется. Но, мать твою, правда и в том, что поводок жмет. Вот так жмет! – Кусанаги обхватил рукой шею. – Но ни ты, ни я ничего с этим не поделаем, так что незачем поднимать эту тему.
Да, совершенно незачем. Мунаката машинально потер висок.
– Так что там учудил Ята?
– Ничего. Точнее, ничего нового, судя по тому, как вчера мой второй помощник весь день третировал моих же подчиненных. Это из разряда тех вещей, что, кажется, никогда не изменятся. Осенью птицы летят на юг, зимой идет снег, а Фушими-кун вымещает злость на других.
– … а ты позволяешь ему это делать.
– Чтобы не расслаблялись.
– Признайся, тебя это просто забавляет. Поганое развлечение.
– Одна из тех моих черт, которые ты терпеть не можешь, я помню. Впрочем, это что-то стало меня утомлять. Старею, наверное.
– Балбес… Ятагарасу, я имею в виду. Ему уже двадцать пять в этом году стукнет, – Кусанаги покачал головой, словно не веря. Впрочем, Мунакате самому в это не верилось. – Снова уволился с работы, которую я ему нашел. Скоро в Шизуме его не возьмут даже дворником.
– Не то чтобы меня это печалило.
– Хотя Сарухико тоже уже большой мальчик. Определились бы оба уже, помирились они или нет, – Кусанаги забарабанил пальцами по стойке, и Мунаката поморщился. – Впрочем, я тоже уже пять лет как прохожу по разряду предателей.
– Глупый мальчишка. И непоследовательный – он ведь часто к тебе приходит?
– Тут Анна.
Мунаката сжал губы. Да, Анна – отдельный разговор. Больная тема – почти рана, которую вроде и не хочешь тревожить, но все время касаешься. Эта девочка, теперь уже девушка ему никто, но…
За все эти годы она ни разу с ним не заговорила, хотя в баре Кусанаги они сталкивались регулярно – Анна теперь тут жила. При встрече она только кивала и почти сразу же исчезала. О, Анна все понимала, все знала – Мунаката в этом не сомневался. Однако что тогда значило это молчание? Почему из-за него Мунаката чувствовал себя виноватым, хотя твердо знал, что ни в чем не виноват?
– Я поговорю с Дайкаку-саном, – повторил Мунаката. Вот они и вернулись к началу разговора. Нет, все же петля. Петля в петле. Рутина. Мнимое спокойствие. О чем был сегодняшний сон? Разумеется, о Суо – они снова разговаривали. Нет, это Мунаката опять пытался, пусть мысленно, переиграть то, что тогда случилось.
– Как насчет отпуска? – впору испугаться, если даже Кусанаги смотрел на него сочувственно. – Поправь меня, но сколько лет у тебя его не было? Пять?
– К черту отпуск. Ты знаешь, что у меня много дел.
– Ничего не происходит.
– Даже когда ничего вроде бы не происходит, у Скипетра куча дел, – Мунаката улыбнулся. – А если Авашима-кун решится на прибавление в вашем семействе, то их станет еще больше.
– Неужели благословляешь?
– Если уж я ваш брак благословил, то почему нет? Хочешь сына?
– Дочь. Девочки милее.
Теперь Мунаката улыбнулся уже искренне.
Звякнул колокольчик. Для помощников Кусанаги было еще рано, для посетителей – тем более.
– Опять школу прогуливаешь? – вздохнул Кусанаги.
Значит, Анна.
Она подошла к стойке, бросила портфель на пол и устроилась на стуле, подарив Мунакате дежурный кивок.
В форме Анна смотрелась… неправильно. Зря Кушина-сэнсей настояла, чтобы ее племянница, как обычные подростки, ходила в школу. Впрочем, это было не дело Мунакаты.
Кусанаги привычно налил ей красного соку. Мунаката думал, что Анна возьмет стакан и сбежит наверх, но она протянула руку, взяла его чашку и посмотрела на дно, а потом вдруг опрокинула прямо на столешницу.
Святотатство, но Кусанаги не издал ни звука, наверное, пораженный не меньше Мунакаты.
Гуща расползлась по лакированной поверхности безобразным пятном.
– Огонь, – ровно произнесла Анна. – И кровь. Твоя кровь.
Она смотрела на Мунакату и обращалась к Мунакате – невероятно!
– Будь осторожен.
– Я…
Ощущение обрушилось на него лавиной, нет, шквалом – раскаленным дуновением с пожара, на мгновение выбив из легких весь воздух.
Мунаката жадно вдохнул:
– Это…
– Он пришел, – первый раз на его памяти Анна улыбнулась и зажмурилась, как от удовольствия. – Новый Красный король пришел. А ты будь осторожен.
* * *
Быстро, еще быстрее – Мунакате во что бы то ни стало хотелось отыскать нового Красного короля первым. И получаса не прошло, как его вышколенные подчиненные прибыли к парку, над которым не так давно видели Дамоклов меч.
Мобильный Мунакаты разрывался от звонков: из полиции, правительства и даже от Золотых. Он методично сбросил все вызовы – все равно пока сказать нечего.
– Шеф, что планируют Красные? – Авашима разумеется, знала о его визитах к Кусанаги.
Мунаката посмотрел на ограду парка. Похоже, новоявленный король все еще там. Предположим, он оглушен инициацией и не разобрался, что произошло. Самому Мунакате, чтобы прийти в себя, понадобилось около двадцати минут. Хотя отбрасывать вариант, что Красный уже смешался с толпой и сбежал, тоже не стоит.
Впрочем, сейчас парк окружал кордон, и полицейские следили за всеми, кто выходил. А поодаль уже начали собираться зеваки… Если король-новичок окажется не в себе, люди могут пострадать. Плохо.
Авашима все еще выжидающе смотрела на Мунакату. Что?.. Ах, да.
– Кусанаги сказал, что свяжется со своими и придержит их. Он прекрасно понимает, что этот новый Красный может и не обрадоваться Хомре.
Кстати, Анна тоже осталась в баре. Означало ли это что-то плохое? Сказала же она Мунакате быть осторожным.
Авашима коротко кивнула.
– Готовы увидеть нового Красного короля? – Мунаката улыбнулся, но она лишь нахмурилась. Подчиненные тоже хмурились, однако Мунаката чувствовал исходившее от них напряженное возбуждение, почти предвкушение: Камо поглаживал рукоять сабли, Домеджи теребил перевязь, Хидака кусал губы… Наконец-то что-то серьезное!
Сам Мунаката ощущал себя псом, вставшим на след. Оставалось надеяться, что добыча его не разочарует.
– Идем.
Мунаката пошел вперед, Авашима устремилась следом, отстав на шаг, а за ней – остальные.
Если верить свидетелям, утром, как обычно, в парке гуляли местные и туристы, а дальше показания расходились. Кто-то твердил, что слышал грохот, а кто-то настаивал, что в небо сразу взмыл столб пламени, который потом превратился в меч. Люди тут же бросились к выходам, но кто-то мог остаться внутри. Если так, предстоит еще и спасать гражданских.
Мунаката миновал турникеты и двинулся по центральной аллее. Опасности он не чувствовал, зато скоро в воздухе запахло гарью, а затем показались силуэты нескольких обгоревших деревьев – от некоторых еще поднимался дым.
Сердцем парка оказался пруд – вероятно, пожар не начался из-за него.
Мунаката ступил на сожженный газон и прямо по нему направился к скамейке возле самой воды. Скамейка была целой, и на ней сидели три человека, на первый взгляд, обычные туристы. Точнее, двое сидели, а один почти лежал, откинувшись на спинку.
Заметив членов Скипетра, один из незнакомцев вскочил, и Мунаката едва не замер от удивления – человек оказался чернокожим. Здесь, в Шизуме? Взгляд Мунакаты вернулся к скамейке – остальные тоже были гайдзинами: светловолосая женщина в темных брюках и светловолосый же мужчина, которого она обмахивала свернутой газетой.
Это шутка? Но больше вокруг никого нет. Значит, придется признать, что у Сланца отменное чувство юмора. Хотя один король-гайдзин у них уже есть, почему бы не появиться второму?
Чернокожий выглядел настороженным, светловолосая женщина тоже походила на сжатую пружину. Получается, этот гайдзин, которому сейчас нехорошо, и есть…
– Вы говорите по-японски? – спросил на английском Мунаката.
Чернокожий начал что-то произносить, но тут светловолосый гайдзин, пошевелился, сел прямо и мрачно посмотрел на Мунакату:
– Йоганн.
Тот тут же замолчал. Светловолосый тоже больше не говорил, только тяжело дышал и смотрел исподлобья.
Незнакомец был загорелым, но даже через загар проглядывала бледность, почти зелень – значит, еще не оправился полностью. Наверное, американец. Лет сорок. Черты лица резкие, между бровей и у глаз морщины, словно он привык постоянно щуриться. Короткие волосы выгорели почти до белизны. Одежда совершенно обычная – потертые джинсы, куртка поверх светлой рубашки.
Любопытно – как Мунаката изучал гайдзина, так и гайдзин изучал его: пристально, анализируя и обмеривая, будто добычей тут был Синий король. Пожалуй, несколько нетипично для Красного короля, хотя тот не мог не оказаться хищником.
Мунаката чуть улыбнулся, и гайдзин дернул в ответ уголком рта. Глаза у него были бледно-голубые, как небо над раскаленной пустыней.
– Представьтесь, – негромко и совершенно спокойно сказал он по-английски. Нет, приказал, как человек, считавший свое право приказывать само собой разумеющимся.
Это становилось все более интересным.
– Четвертое отделение департамента переписи и государственной статистики Токийского регионального бюро по правовым вопросам, – произнес Мунаката по-японски.
Чернокожий мужчина принялся переводить его ответ на английский. Почему среди гайдзинов японский знал именно он?
Светловолосая женщина отложила газету и тоже посмотрела прямо на Мунакату.
– Кучисакэ-онна!
Похоже, не сдержался Хидака. Впрочем, Мунаката его в чем-то понимал, хотя у незнакомки шрам все же оказался на одной щеке, а не на обеих. Такая же загорелая, как и ее… начальник, но помоложе – лет тридцать. Если бы не жуткий рубец, начинавшийся от правого угла рта и уходящий к виску, ее можно было назвать симпатичной.
Женщина фыркнула, потом посмотрела на Авашиму, замершую, положив руку на рукоять сабли, и фыркнула еще раз, громче.
– Не знал, что в Японии тем, кто занимается статистикой, выдают оружие, да еще такое, – светловолосый гайдзин уже почти оправился, а в его голосе появилась ирония.
Суо тоже мог быть ироничен, а порой и язвителен. И, пожалуй, он нашел бы такую ситуацию забавной.
Много лет назад Дайкаку-сан обмолвился, что Красные короли похожи. Мунаката тогда хотел расспросить его поподробнее, но Золотой король тут же перевел разговор на другую – более важную, по его словам, – тему. Однако пока этого гайдзина и Суо роднило разве что разлившееся в воздухе ощущение жара.
– И что же надо статистикам от туристов?
Чернокожий стал было переводить, но гайдзин его оборвал:
– Помолчи, Йоганн, тут все говорят по-английски.
Мунаката позволил себе приподнять бровь.
– Некоторое время назад в этом парке случилось происшествие. Мы им занимаемся, – произнес он по-японски. Все осложнялось тем, что перед ним были подданные другого государства – просто так их не задержишь, нужен хоть какой-то повод. Суо заводился с пол-оборота, так что, может, и нового Красного короля удастся спровоцировать?
Кучисакэ-онна неожиданно лениво потянулась и поднялась:
– Эй, Йоганн, эти парни ведь не полиция?
Чернокожий немного неуверенно помотал головой.
– Тогда ну их к черту – пошли отсюда. Полковник Блэквуд, вы как?
Светловолосый гайдзин медленно встал. Он оказался чуть выше Мунакаты, и это было неприятно, потому что теперь на Синего короля смотрели сверху вниз:
– Уже хорошо, Бекка. Ты права, пойдем. Если полиция свяжется с посольством, мы, разумеется, с ней поговорим, как и полагается законопослушным туристам.
Гайдзин внешне был спокоен, так спокоен, как Суо никогда не был, но Мунаката чувствовал горевшее у него внутри раздражение. Силу просто так не скроешь, тем более, от того, кто давно изучил все ее оттенки.
Мунаката отпустил собственную силу, позволил ей слегка надавить на Красного короля, просто чтобы тот ощутил ее мощь. Обычно этого хватало, чтобы Суо тут же взрывался. Человек по имени Блэквуд напрягся – его глаза сузились, а на щеках заходили желваки, словно внутри жерла дремлющего вулкана забурлила лава. Но это ощущение длилось недолго и сменилось иным – Мунакату снова спокойно и пристально изучали, но уже несколько иначе, как будто через прицел. Кажется, его признали противником, но пока неясно, хорошо это или плохо.
– Полиция вряд ли скажет вам, что делать с силой, Красный король, – произнес Мунаката.
Сланец… объяснял – другого слова Мунаката подобрать не мог – многое. Ты почти сразу понимал, как владеть силой, как принимать людей в клан, будто это было глубоко запрятанным, а теперь вырвавшимся на свободу инстинктом. Но все эти откровения все равно оставались теорией, не спасавшей от ошибок, просчетов и откровенных глупостей.
Гайдзин как будто задумался. Он не скрестил руки на груди, не засунул руки в карманы, не сделал никакого жеста, как-то показавшего его состояние, – просто стоял в обманчиво-расслабленной позе, словно солдат по стойке «вольно».
Чернокожий и кучисакэ-онна тоже не шевелились и ждали.
– Вы?
– Мунаката Рейши, Синий король.
– Это уже кое-что объясняет, – гайдзин вздохнул. – Впрочем, меня это не интересует. Не думаю, что с вашей стороны будет разумно меня задерживать, так что мы просто пойдем по своим делам. А полиции я показания дам – о том, что ничего не видел и ни о чем не знаю.
– Мне подобное поведение не кажется мудрым.
– Время покажет, – он посмотрел на небо, словно отыскивая взглядом невидимый Дамоклов меч.
Этот человек был старше Суо, что в известной мере объясняло его сдержанность. Но он также казался опаснее, и вопрос в том, насколько? Есть ли смысл на него давить сейчас? Похоже, что нет.
Может, другой человек с перепугу и бросился бы паковать чемоданы, но Мунаката ни минуты не верил, что Блэквуд – обычный турист. Силу Сланца просто так не обретают. Так что гайдзину придется задержаться в Японии, пока Скипетр не выяснит всю его подноготную.
Гайдзин опустил голову, их взгляды встретились, и у Мунакаты возникло ощущение, что Блэквуд понимает, что Мунаката понимает, что Блэквуд… Пока придется признать ничью. Но посмотрим, кто из них лучше планирует действия на несколько шагов вперед.
– Вы догадаетесь, где меня искать, а я в случае чего легко найду вас, Блэквуд-сан, – Мунакате удалось почти правильно произнести проклятую гайдзинскую «эль».
– Я запомню, Мунаката-сан, – он не позволил себе ни злости, ни иронии. – Бекка, Йоганн!
– Мы разрешим им уйти? – шепнула Авашима, когда гайдзины отошли на некоторое расстояние.
– Они никуда от нас не денутся, и Блэквуд это прекрасно понимает, – Мунаката позволил себе нахмуриться. – У меня будет задание для Фушими-куна.
– Мне не нравятся эти гайдзины. Шеф?
– Они опасны, – нет, Мунаката не мог сказать, что Красный король ему не понравился. Просто они получили совсем не то, что ждали, а значит, стратегию придется скорректировать. – Мы будем осторожны. И Хомре тоже стоит быть осторожной.
Несколько лет назад
Инициация – самое правильное, что произошло с ним в жизни. Как будто сошелся паззл, который раньше не собирался, что бы Мунаката ни делал. Даже мир стал казаться объемней, ярче и, пожалуй, в чем-то понятнее.
Когда оглушение от влившейся в него силы прошло, Мунаката почувствовал полную уверенность – несколько странную, если вдуматься. Он был рыбой в воде, птицей в небе – он знал, как пользоваться новыми способностями правильно, словно они не пришли извне, а дремали внутри него самого. Позже Мунаката осознал, что все же заблуждался, но тогда ему хотелось только одного – испытать себя, узнать границы возможного, которые теперь, казалось, простирались в бесконечность.
Но другие короли были не такими. Кокуджоджи Дайкаку внешне излучал спокойствие человека, изучавшего свои силы долгие годы, однако Мунаката вскоре понял, что Золотого короля угнетает то, как мало он и его люди знают о Дрезденском сланце. Это было объяснимо, хоть и несколько охладило его почти эйфорию. А потом Мунаката встретил Суо и услышал о настоящей причине появления кратера Кагуцу. Разрушающийся Дамоклов меч, магия, обернувшаяся проклятьем, – все оказалось далеко не так просто.
Впрочем, когда новый Синий король решил посмотреть на своего предполагаемого противника, он еще об этом не думал. Ему просто хотелось увидеть еще одного короля, при упоминании о котором Дайкаку-сан хмурился.
Мунаката отправился в бар под названием «Хомра» один. Ничто не могло угрожать королю – разве что другой король, и от этой мысли внутри все приятно сжималось, как когда еще в школе он участвовал в соревнованиях по кендо.
Красный король выбрал себе странную резиденцию – Мунаката несколько минут простоял перед входом в бар, разглядывая броскую вывеску. Внутри все оказалось еще странней, и дело было не только в вопиюще иностранном интерьере, он Мунакате даже чем-то понравился. Нет, просто Красный король совсем не походил на сюзерена, а собравшиеся вокруг него мальчишки – на вассалов. Обычный панк, которых в Шизуме встретишь на каждой улице. Развязная поза, сигарета в зубах, ленивый взгляд из-под полуприкрытых век…
На миг Мунаката ощутил укол разочарования, но вдруг почувствовал чужую силу – огромную, тяжелую, горячую и дикую, так не похожую на его собственную.
Нет, панк, развалившийся на диване, все же был самым настоящим королем, и только это имело значение.
– Это еще что за очкарик… – начал было один из мальчишек.
– Тсс, – устроившийся на полу возле Красного короля светловолосый юноша улыбнулся, и, как ни странно, повисла тишина. – К нам пожаловал новый Синий король.
– Ну надо же, – протянул Суо Микото, не выпуская сигарету изо рта. – Какая честь.
Он не пошевелился, но Мунаката уловил искру чужого интереса. Красная сила надавила сильнее, изучая и проверяя.
Мунаката ответил на улыбку светловолосого юноши и выставил щит из Синей магии.
Красная сила надавила снова.
И долго Суо Микото собирался так продолжать? Отвечать ударом на удар Мунаката не собирался – это было бы слишком по-детски, хотя его противник, возможно, так не думал.
Красный король раздраженно хмыкнул:
– Ты драться сюда пришел или что?
Мунаката поправил очки:
– У меня есть повод для драки?
Суо Микото пожал плечами:
– Тебе он нужен? Ты – Синий, я – Красный. Вот тебе и повод.
Варварство. Но глупо было отрицать слабый шепоток искушения. Почему бы не опробовать новую силу? Не на стрейнах – с ними Мунаката успел уже столкнуться – а в поединке с равным?
– Предполагается, что Скипетр поддерживает порядок, а не нарушает его.
– Что, уже струсил, Синий?
– Как предсказуемо, – даже слишком предсказуемо – обычный аргумент обычного хулигана. Но ведь должно быть что-то, что заставило Сланец избрать именного этого человека из множества других. Что в нем такого?
Покажи мне то, что сделало тебя королем.
Но Суо Микото мысли читать не умел:
– Не будешь драться – выметайся.
Мунаката почти ощутил чужое раздражение и, пожалуй, разочарование. Он и сам был разочарован.
– Мы еще встретимся.
И тогда – не надо быть пророком – повод для драки появится.
Мунаката развернулся и ушел, унося с собой недовольство и недоумение. Похоже, присмотр за Суо Микото и его кланом грозили стать самой неприятной обязанностью Синего короля. В этом Мунаката оказался прав и не прав одновременно.
Глава 2
– Шеф, мне все это не нравится, – резюмировал Фушими, перебросив файлы ему на компьютер.
Не нравится – мягко сказано. Последние два дня второй офицер Скипетра разве что на людей не бросался. Любопытно, кто больше не рад появлению нового Красного короля – Дайкаку-сан или все же Фушими?
– Мне больше не нравится, что Золотой король все еще молчит, – признался Мунаката. – Я не верю, что он растерян.
– Выжидает?
Только чего? Вряд ли того, что проблема разрешится сама собой.
– Он отказал вам в аудиенции? – в голосе Авашимы проскользнуло нетипичное для нее недовольство. Еще один человек, которому новый Красный король готов вот-вот испортить жизнь, сам, впрочем, об этом не догадываясь.
– Меня заверили, что Дайкаку-сан тут же меня примет, как только разберется с неотложными делами.
Фушими позволил себе цыкнуть, и Мунаката приподнял бровь.
– Простите, шеф, – лицо у него стало кислым. – Может, Зайцы сейчас сами ищут информацию на этого Блэквуда?
– Тогда почему бы не объединить усилия? – Авашима пожала было плечами, но тут же себя одернула.
– Присаживайтесь, оба, – приказал Мунаката. – Давайте исходить из того, что помощи от Золотых мы пока не получим.
Фушими почти упал на стул, с тоской посмотрел на окно, за которым собирались дождевые тучи, и вздохнул:
– Дело в том, шеф, что Скипетр не… рассчитан на то, что придется иметь дело с гражданами других стран. Все стрейны, почти все клансмены до нынешнего момента были японцами. Серебряный король не в счет.
– Ты имеешь в виду, что нам сложно получить информацию о гайдзине.
– О гайдзине, с которым все очень… непросто.
– Я вижу, – доклад Фушими, несмотря на краткость, впечатлял. Нет, не надо себе врать – вызывал растерянность. – Я подключил к делу Кусанаги и его источники.
Фушими кивнул, хотя обычно в таких случаях морщился:
– Да, может, по тем каналам удастся что-то узнать. Он задействует нынешних приятелей Сурта?
– Официально никто из Хомры с преступностью не связан.
Авашима поджала губы, как делала каждый раз, когда заходила речь о некоторых знакомствах ее мужа.
– Шеф, я знаю, – вот теперь Фушими поморщился. – Но Сурт с якудзой водится, и это вам прекрасно известно.
Да, известно. А так как Сурт не был дураком, порой это становилось полезно.
– Давайте все же сосредоточимся на Красном короле, – Мунаката послал Фушими предупреждающий взгляд.
Тот еще раз вздохнул:
– Даррен Блэквуд, сорок два года. Родом из ЮАР, но есть американское гражданство. Официально состоит на службе в Ivory Crisis Group – дочерней компании G4S.
– А эти G4S…
– Официально – охранная фирма, одна из крупнейших в мире. У нее филиалы во многих странах. Ее люди охраняют тюрьмы, банки, аэропорты, всякие мероприятия вроде олимпиад. А по сути это частная военная компания.
– Наемники.
– Они самые. Ivory Crisis Group вроде бы охраняет тюрьмы и алмазные месторождения в ЮАР. Несколько лет назад этим занималась другая дочерняя фирма G4S, но случилась шумиха из-за жестокого обращения с заключенными. Фирму распустили, персонал уволили, но почти сразу появилась эта Ivory Crisis Group.
– В том же составе?
– Не знаю, – недовольство в голосе Фушими в первую очередь относилось к самому себе. – Наверное, все же кого-то назначили козлом отпущения. Но, похоже, Блэквуд там появился уже после смены названия. До этого он занимался консультациями в Восточной Африке.
– Консультациями? – уточнила Авашима.
– Несколько лет назад была большая военная операция в Сомали. В ней участвовали несколько частных военных компаний, в том числе и G4S. Могу предположить, что там был и Блэквуд.
Пожалуй, Мунаката жалел, что не интересовался внешней политикой. Карта Африки на мониторе почти ничего не объясняла.
– Кажется, там произошел какой-то скандал, – неуверенно произнесла Авашима.
Фушими кивнул:
– Мировая общественность возмущалась, что кого-то из сомалийских пиратов убили совсем уж негуманно. Я… – на его лице проступила самая настоящая растерянность, – начал читать про Сомали, но там сейчас больше десятка почти государств, и все друг с другом воюют.
– А пираты грабят, – Мунаката подавил желание тоже вздохнуть.
– Это все знают, – буркнул Фушими и тут же прикусил язык. – В общем, после той операции там стало потише. Но все равно наемникам грозили судами, тюремными сроками, финансовыми разбирательствами. Потом, правда, все затихло.
Мунакату это ничуть не удивило.
– И в чем еще участвовал Блэквуд?
– Полагаю, много в чем. В G4S он работает с двухтысячных. Раньше, думаю, тоже занимался чем-то подобным – не зря же у него чин полковника. Я пока еще мало что про него выяснил – Система Ешики за пределами Японии бесполезна.
– И что же привело Блэквуда из ЮАР в Японию?
– Отпуск.
Мунаката приподнял брови.
– У G4S есть филиал в Южной Корее. Официально Блэквуд попросился отгулять отпуск в Азии. Я проверил – в Южной Корее он провел около двух недель, а потом приехал сюда.
– Законопослушный турист.
– Чушь какая-то, – Фушими передернул плечами.
– Принцип Оккама. Почему бы не предположить, что он действительно приехал сюда для отдыха?
– Вы правда в это верите?
– Узнай, чем именно он занимался в Корее. Это-то ты можем.
– Я уже сделал запрос.
Авашима кивнула:
– Нам пришлось надавить на министерство иностранных дел, но они пообещали подключить свою агентуру.
Да, в Азии они все же на что-то способны.
– Что по поводу его людей?
– Негр – Йоганн Беземайер, – медленно, почти по слогам выговорил Фушими. – Он голландец.
– Это же Европа.
На лице Фушими отразилось страдание.
– Шеф, у меня было только два дня. Я не знаю, почему у него голландские имя и фамилия.
– Продолжай.
– Женщина – Ребекка Харрис, американка. Оба тоже из Ivory Crisis Group, подчиненные Блэквуда. Скажете, он взял подчиненных в отпуск?
– Беземайер – переводчик, а женщина… – хоть Мунаката и не был ценителем гайдзинской красоты, но допускал, что многие бы сочли необезображенную половину лица Ребекки Харрис привлекательной, – любовница.
– Могу поспорить, что у них именно такое прикрытие.
Авашима скрестила руки на груди:
– Мы установили за Блэквудом слежку, но пока он не делает ничего странного.
– Они изучают законодательство по магии, – сказал Фушими. – И вчера, и позавчера кто-то из них пользовался компьютером в номере – сидел в Интернете и искал информацию о наших законах и всем, что касается Сланца.
– В открытом доступе мало что есть, – Мунаката свернул файлы с отчетом Фушими и картой Африки – надо будет вечером почитать о ЮАР. – Так что Блэквуд уже должен понять, что ему нужно поговорить с нами.
– У него наверняка профессиональная паранойя – с чего бы ему нам хоть чуть довериться?
– Однако за оба этих дня, как я понимаю, он не связался со своим начальством и не попросил консультаций у них, – Мунаката дождался кивка Фушими и продолжил: – и это интересно.
– Блэквуд может не хотеть, чтобы о его силе узнали, пока он сам с ней не разобрался, – предположила Авашима.
– Африка слишком далеко от Японии – там сила Сланца не действует. Так что если Блэквуд вернется в ЮАР, он снова станет обычным человеком… Может, почти обычным, – добавил Фушими. – Но его хозяева – как на это в G4S отреагируют? Думаю, к лучшему, что он с ними не связался. Вроде не связался.
Тогда Блэквуд сказал, что не заинтересован. Но почему бы ему не передумать? Он выждет, успокоится… и что тогда? Человек, около двадцати лет прослуживший наемником, – Дайкаку-сан должен быть очень встревожен.
Надо, необходимо понять, что Блэквуду нужно.
– Я прикажу Кусанаги не спускать с Хомры глаз, – Мунаката снял очки и потер переносицу. – Пока мы не разберемся с Блэквудом, нельзя, чтобы они встретились.
Предположим, на благоразумие самого Кусанаги можно положиться, хотя… Надо будет поговорить с ним с глазу на глаз. А вот остальные – тот же Ятагарасу…
– Фушими, присмотри за Ятой, – словно прочла мысли Мунакаты Авашима. – Шеф, может, нам их арестовать?
Соблазнительная мысль.
– Давайте все же пока придерживаться законов.
Вдруг Блэквуда удастся запугать – рассказать ему о смертях предыдущих двух королей? Блэквуд явно не был трусом, но наемники обычно дорожат своей жизнью.
Мунаката снова надел очки:
– Продолжайте слежку. Если заметите, что Блэквуд решил связаться со своими, тут же сообщите мне. И… если кто-то из Хомры решит на него выйти, задержите под каким-нибудь предлогом. Не арестовывайте официально – если Золотые занервничают, то с них станется взять Красных под свой надзор. Думаю, никто из нас этого не хочет.
Авашима и Фушими кивнули.
– Если Дайкаку-сан завтра не ответит, я попробую поговорить с Блэквудом еще раз, – в конце концов, с Суо Мунаката… нашел общий язык. – В крайнем случае, мы всегда можем спровоцировать его и арестовать.
Блэквуд – Красный король, а Красные короли всегда были несдержанны. А еще они порой непредсказуемы. Слишком непредсказуемы для той ситуации, в которой они все очутились.
Несколько лет назад
– Дайкаку-сан, я хотел бы поговорить с вами о Красном короле.
Они были одни в комнате со Сланцем. Мунаката смотрел на плиту, лежавшую под стеклянным полом. Каменная глыба с затейливым узором – от исходившей от нее силы воздух, казалось, слегка вибрировал.
Золотой король всегда был хмур, но сейчас помрачнел еще больше. Мунаката чувствовал его недовольство, волнами расходившееся по помещению и словно резонировавшее с магией Сланца.
– Здесь говорить не о чем, Мунаката-сан. Все нужные сведения об этом молодом человеке и его людях у вас есть.
Мунаката чуть склонил голову:
– Да, спасибо, что вы поделились со Скипетром информацией. Но я хотел бы…
– Мунаката-сан, – Дайкаку-сан немного повысил голос. Вероятно, этого хватило бы, чтобы Золотые зайцы затрепетали. Но Синий король Золотым зайцем не был.
– Красный клан может быть опасен, но за ним никто не присматривает.
– Тогда займитесь этим. Уверен, вы справитесь.
Вот и весь ответ.
Как ему вести себя с Красным королем и его клансменами? Арестовывать, как стрейнов, если они нарушат закон? Но они же не стрейны! Почему Дайкаку-сан снимает с себя ответственность за Хомру? Почему его словно не заботит, что она может устроить?
– Мой предшественник не справился.
Дайкаку-сан отвернулся так резко, что полы его длинной одежды взметнулись:
– Вам, в отличие от него, известно об опасности. Просто не ждите до последнего.
Мунаката подавил желание сказать что-нибудь резкое. Не ждать до последнего? Это звучало так, словно ему дают карт-бланш на убийство Красного короля.
Я не убийца и не палач, хотелось сказать ему, и не ваш слуга. Но Мунаката промолчал. Он лишь поклонился и ушел.
Спускаясь в лифте, Мунаката снова и снова перебирал в памяти то немногое, что он прочел в личном деле Суо Микото. Бедный район, неполная семья, уличные банды… Но ничего необычного, ничего, указывающего на то, что мальчишка-хулиган станет Красным королем. Как у самого Мунакаты… Хотя нет, не совсем так. Мунаката всегда был чужаком в собственной семье. Его это не тяготило, но отец, мать и брат порой смотрели на него как на пришельца. Еще в детстве Мунаката прочел какую-то европейскую сказку о подменышах – тогда его эта мысль даже позабавила.
А чувствовал ли себя подменышем Суо Микото? И что он чувствовал, узнав о предыдущем Красном короле? Наверное, Мунакату не должны были занимать эти мысли, но они теснились в голове, манили и тревожили.
Он может обжечься, как его предшественник, так что не только Суо Микото стоит бояться своего будущего. Но это Мунакату совсем не пугало, наоборот, притягивало. Пожалуй, надо узнать, насколько близко он способен подойти к пламени.
Глава 3
Дайкаку-сан все еще молчал, и это начинало раздражать и даже беспокоить. Впрочем, Мунаката не собирался ждать у моря погоды. Вчера вечером Кусанаги позвонил и сказал, что у Сурта появились новости – похоже, Красные продвинулись в поисках сведений о Блэквуде дальше, чем Скипетр. Мунаката решил не огорчать этим Фушими, тем более, неожиданно о себе напомнили стрейны. Хотя почему неожиданно? Наверняка новости о Красном короле растревожили этот притихший было муравейник.
С собой Мунаката по просьбе Авашимы захватил Хидаку и Бензая. Сомнительно, конечно, что Блэквуд и его люди нападут и так подставятся, но выгулять подчиненных – не лишнее.
Звонок на мобильный застал Мунакату в машине. Как ни странно, это оказался Сурт, хотя он почти никогда не связывался с Синим королем напрямую.
– Добрый день, Мунаката-сан, – его голос казался ровным, но этот звонок определенно значил неприятности. – Вы сегодня звонили Кусанаги-сану?
– Нет. Мы вчера договорились о встрече, и планы не менялись.
– Ясно, – Сурт сделал паузу. – Я не могу до него дозвониться ни по мобильному, ни по городскому.
Вряд ли Кусанаги ушел гулять и забыл мобильник дома.
– Абонент временно недоступен. А по городскому все время занято, – угадал мысли Мунакаты Сурт.
– Ты сейчас где?
– Припарковался за квартал до бара – там есть автостоянка.
– Я скоро буду.
– Шеф? – покосился с переднего сиденья Хидака.
Мунаката улыбнулся:
– Кажется, Авашима-кун не зря настояла, чтобы я вас взял.
Стоянка оказалась почти пустой. Сурт стоял возле темной машины – прошлый раз, что интересно, он был на другой, более приметной.
Если уж кто и изменился за прошедшие годы, то это точно Эрик Сурт. Мунаката еще помнил тощего парнишку с вечно надвинутым на лицо капюшоном, из-под которого торчали светлые патлы. Теперь Сурт вытянулся и раздался в плечах, а на смену патлам пришла короткая стрижка, тут же напомнившая о Блэквуде.
– Выглядит, как бандюган, – не удержался Хидака.
Брюки, кожаная куртка, темные очки, которые Сурт снял, заметив Мунакату, – пожалуй, подчиненный прав.
– Я прогулялся до бара – осторожно, разумеется, – Сурт кивнул Мунакате и послал Хидаке с Бензаем неприязненный взгляд. Они ответили ему тем же. – Тишина, никого нет, если не считать, что у входа стоит девица-гайдзинка вот с таким шрамом на полрожи. Надо полагать, ваша знакомая?
Проклятье! И, кажется, Мунакате не удалось скрыть раздражение.
– Этот Блэквуд нас поимел, да? – Сурт произнес иностранную фамилию с легкостью и, что Мунакату отнюдь не порадовало, некоторым уважением.
– Похоже, – досадовать он будет позже, в одиночестве. – Женщина одна?
– То, что я видел только ее, ни хре… прошу прощения, ничего не значит. Наверняка этот их негр и сам Блэквуд рядом. А она так – нарочно отсвечивает и обозначает намерения.
– Тебя точно никто не заметил?
– Обижаете!
Мунаката приподнял бровь, и Сурт несколько стушевался:
– Нет, я уверен. Но если Кусанаги-сан внутри, надо войти.
– Согласен.
– Я зайду с черного хода. Если негр там, сниму его заодно.
– Возьми с собой Бензая.
Сурт явно хотел отказаться, но так ничего и не сказал, зато посерьезнел. Да, все же он совсем не дурак – подумал о том же, о чем сейчас размышлял Мунаката. Что Блэквуд уже мог инициировать своих людей.
– Что же, идем, – Мунаката положил руку на рукоять сабли.
Тревога и раздражение улеглись – по телу разлились давно забытые возбуждение и предвкушение. Как же он соскучился по противнику! И тут же настигла отрезвляющая мысль: Блэквуд – не Суо, а значит, неизвестно, что их ждет.
Сурт с Бензаем отправились своим путем, а Мунаката и тоже схватившийся за саблю Хидака – вниз по улице.
Мунаката бросил взгляд на подчиненного – тот хмурился. Непривычно серьезный Хидака… Вот кто за пять лет так и не остепенился. Странное что-то со всеми ними произошло – кто-то словно застрял, как мошка в смоле, в прошлом, кто-то вроде бы изменился, но эти перемены были похожи на пруд, медленно зарастающий ряской. Неправильно. Может, поэтому им достался такой неправильный Красный король?
Кучисакэ-онна… Нет, Ребекка Харрис заметила их и радостно замахала рукой.
– Кажется, нас приглашают, – улыбнулся Мунаката. Хидаку аж передернуло.
– Охайо! – выпалила Харрис, но к облегчению Мунакаты тут же перешла на английский. – Полковник предполагал, что вы можете заглянуть, Мунаката-сан. Вы заходите. Один, сами понимаете.
– Хидака, жди здесь.
Тот покорно замер, хотя явно не желал остаться со страшной гайдзинкой наедине. Ничего, вряд ли она разрежет его пополам.
Из-за угла здания появился Бензай, а за ним Сурт и негр… Беземайер. Бензай выглядел злым, а Сурт, как ни странно, почти ухмылялся.
– Прошу прощения, Мунаката-сан.
– Надо полагать, зайти через черный ход у вас не вышло?
– Мы потолковали, – без малейшего смущения отозвался Сурт, – и решили, что устраивать погром смысла не имеет.
Не имеет смысла устраивать погром – для Хомры это прозвучало бы бессмыслицей.
– Полагаю, мы имеем удовольствие беседовать с новыми клансменами? – уточнил Мунаката.
Харрис и Беземайер широко заулыбались. Что же, этого следовало ждать.
– В любом случае, надеюсь, вы будете вежливы друг с другом.
– Конечно, вежливы, – по-японски ответил Беземайер. – Не сомневайтесь.
Мунаката распахнул дверь и вошел.
На стуле перед стойкой сидел Блэквуд и пил пиво прямо из бутылки. В другой руке он что-то вертел. Мунаката приблизился – что-то оказалось мобильником Кусанаги. Вынутый аккумулятор лежал рядом.
Сам Кусанаги стоял неподалеку, положив обе руки на стойку, – вероятно, чтобы Блэквуд мог их видеть.
– Доброго утра. Сегодня тут малолюдно, – где официант? Кусанаги все же нанял себе помощника, и тот должен быть поблизости.
– Я всегда предпочитал эксклюзивное обслуживание, – Блэквуд не развернулся, только кивнул на стул рядом. – Пива?
– Благодарю, но предпочитаю кофе.
– Тоже хорошо.
– Вы позволите владельцу этого замечательного места приготовить мне напиток?
Блэквуд отставил бутылку и еще немного повертел мертвый мобильный:
– Позволю. Он произвел на меня впечатление благоразумного человека.
Кусанаги лишь выразительно вздохнул. Напуган он не был, впрочем, в этом Мунаката и не сомневался. А вот синяк на скуле – уже лишнее.
Блэквуд проследил за его взглядом:
– В самом начале разговора нам пришлось… утрясти несколько моментов. Разумеется, возникло недоразумение, но оно быстро разрешилось.
Ты как? – одними глазами спросил Мунаката. Кусанаги кивнул. Впрочем, к вечеру синяк должен был сойти – незачем Авашиме волноваться за мужа.
– Кофе, Кусанаги-сан. И еще одну бутылку пива, – напомнил Блэквуд. – И вы очень меня обяжете, если не будете прямо сейчас развязывать своего помощника. Мы ведь хотим поговорить спокойно?
– Как скажете. Все равно он теперь уволится, – Кусанаги пожал плечами. – И где мне нового официанта брать?
Блэквуд не поспешил войти в его положение, и Кусанаги скрылся в подсобке.
Мунаката уселся рядом с гайдзином:
– Судьбу мобильного я понял. А что вы сделали с городским телефоном?
– Разумеется, перерезали провод. Кстати, в Шизуме потрясающе беспечные люди – ни сигнализации, ни нормальных запоров.
– Вряд ли найдется кто-то, достаточно сумасшедший, чтобы ограбить клансменов.
– Знаете, сколько людей погорело на такой уверенности?
Блэквуд выглядел почти дружелюбным и расслабленным. Суо тоже мог выглядеть расслабленным, а в следующий миг взвивался, словно пружина.
– Как вы вышли на Кусанаги?
– О, это было довольно просто, – Блэквуд провел рукой по коротким волосам. – Может, Япония и не пускает к себе представительства компаний вроде G4S, но наши люди тут есть.
– Я слышал только о южнокорейском филиале.
– Консультации нужны всем. Вы же наверняка выяснили, чем занимается моя компания: личная охрана, публичные мероприятия… Мало ли что.
Мунаката знал, что в Японии есть наблюдатели – официальные и неофициальные – из разных стран. А еще он слышал давние истории о попытках убить Дайкаку-сана и украсть Сланец – сразу после войны гайдзины чего только ни перепробовали. Потом они оставили попытки. Или нет? Но об этом известно разве что Золотым зайцам.
– Так что у меня было, с кем связаться, и в общих чертах узнать, что тут произошло, – я имею в виду неофициальную версию. Но черты оказались уж слишком общими, так что я решил уточнить. А уточнять лучше у непосредственного участника событий.
– Разумно.
– Рад, что вы одобрили. Кстати, если вам сложно говорить по-английски, можно позвать Йоганна.
– Мне лестна ваша забота, но когда еще представится возможность попрактиковаться?
Кусанаги вернулся с пивом, туркой и двумя чашками. Это неприятно кольнуло – кофе они всегда пили наедине, но Кусанаги тут же позволил новому Красному королю разрушить их ритуал. Ладно, это лишний повод не забывать, что Кусанаги – не человек Мунакаты и никогда им не был.
– Давайте к делу, – Блэквуд дождался, когда Кусанаги откупорит ему бутылку, и сделал глоток. – Я не люблю без лишней необходимости иметь дело с официальными структурами, а вы, Мунаката-сан, как я понял, являетесь именно ими.
– Несомненно, – Мунаката достал сигареты, и Блэквуд осуждающе покачал головой:
– Избавьте меня от этого.
– Вы не курите?
– Да. Собираюсь умереть здоровым, – видимо, это была шутка.
– Я могу расценить ваше появление в этом баре как попытку агрессии.
– Только если у Кусанаги-сана будут претензии. Они есть?
Разумеется, тот помотал головой.
– Вот и чудно. Мы пришли и вежливо поговорили. Я выяснил, что Красные короли в этой вашей безумной системе имеют нехорошую тенденцию умирать. Один еще мог быть случайностью, но два – тенденция.
Кусанаги молчал, но Мунаката понял, что Блэквуд уже знает, как именно погибли оба его предшественника.
– Также я понимаю, что мне тут не рады. Вашему Золотому королю – не запомнил его имени – Красные доставляют только головную боль. К тому же я – иностранец и не понаслышке знаю, что такое расизм.
– Вы преувеличиваете.
– Я из ЮАР. Рассказать вам об апартеиде?
– Я уже почитал о вашей стране, – Мунаката сделал глоток.
– Википедию? – Блэквуд нехорошо усмехнулся. – Ладно, неважно. Как я уже сказал, я не заинтересован.
– И поэтому инициировали своих людей?
Красный король смерил Мунакату пристальным взглядом:
– У меня к вам деловое предложение. Думаю, оно удовлетворит обе стороны.
Как давно это было в последний раз – внешне все расслаблены, но воздух чуть не звенит от напряжения. Неужели Мунаката настолько соскучился по риску? Все же это ненормально.
– Я вас слушаю.
– Я, Бекка и Йоганн тихо и мирно проведем отпуск, а потом уберемся назад в Африку. У нас там прорва незаконченных дел. И, как я понимаю, это ваше колдунство на расстоянии исчезнет. Так что все будут довольны.
Звучит чудесно. Однако есть одно «но».
– Почему бы вам в таком случае не уехать сейчас, Блэквуд-сан? Отпуск ведь можно отгулять и в другой азиатской стране.
Блэквуд допил вторую бутылку и поморщился:
– Все же пиво у вас так себе… Мунаката-сан, я, быть может, мечтал о Японии с детства. Йоганн язык годами учил – так хотел сюда попасть. Не могу же я разочаровать своих подчиненных и разочароваться сам?
Что ему на самом деле тут надо? Что нужно в Японии наемнику, двадцать лет провоевавшему в Африке?
Кофе закончился, как и всегда, осадком на дне чашки.
– Деловые предложения хороши, когда обе стороны честны друг с другом.
В баре стало ощутимо жарче. Мунаката смотрел на пальцы Блэквуда, сжимавшие бутылку. Кажется, еще немного, и стекло потечет…
– Вы чертовски все усложняете, Мунаката-сан, – в глазах Красного короля появились до боли знакомые огоньки, но он все еще сдерживался.
– Не знаю, сказал ли вам Кусанаги, но я люблю сложности.
Блэквуд вдруг выпустил бутылку и передернул плечами:
– Зря.
– Я не возражаю против честной сделки, Блэквуд-сан. Я, как вы заметили, официальная структура, а потому должен знать, что происходит.
Мунаката ждал слов о том, что его это не касается, но Блэквуд словно задумался.
– Нет, все же не пойдет, – он встал со стула. – Вы – официальная структура, я – частное лицо. Так мы не договоримся.
– Вы уже не частное лицо, Блэквуд-сан.
Тот снова смотрел на Мунакату сверху вниз. Опять знакомое выражение – так смотрел Суо, прежде чем сказать: «Ты мешаешь», или «Ты лезешь не в свое дело», или даже «Проваливай!»
– Я буду иметь это в виду, – произнес полковник Даррен Блэквуд. – Признаем, что переговоры зашли в тупик.
Мунаката отставил пустую чашку:
– Думаю, вы уже знаете, где меня найти, если передумаете.
– Думаю, и вы знаете, что если будете мешать, я обращусь в посольство и к моему начальству.
Как прелестно прозвучало это «мешать»! Внутри всколыхнулась уже настоящая злость, а за ней – азарт. Давно Мунакате никто не смел угрожать. Он пожал плечами:
– Это ваше право, Блэквуд-сан. Но если вы не желаете разочароваться в отпуске, то не надо забывать, что тут действуют определенные законы, которые не стоит нарушать.
Будь Блэквуд Суо, а он бы хмыкнул и бросил: «А иначе что?» Но тот послал Мунакате пристальный взгляд и кивнул:
– Я буду иметь это в виду. Не сомневайтесь.
Не смей трогать моих людей и тех, кто под моей защитой. Да, это послание Блэквуд уловил и принял к сведению.
– Замечательно, что все друг друга понимают, – не удержался Кусанаги.
Как ни странно, напряжение тут же спало, и Блэквуд лишь хмыкнул в ответ:
– Извини, мужик, ничего личного.
– Пока цела эта стойка, со мной можно договориться.
Красные… Они как кошки – кормишь их, играешь, гладишь, но черта с два приручишь. Мунаката ощутил себя лишним, хотя это было совсем неправильно. Но пора вспомнить это ощущение.
– Тогда я пойду. Бекка грозилась затащить меня на какой-то… рынок, если я правильно понял.
– Наверное, в торговые ряды, – легкомысленно отозвался Кусанаги.
– Не иначе. Женщины… Мунаката-сан, наш разговор был безрезультатен, но небезынтересен.
– Могу только вернуть вам комплимент.
Еще один оценивающий взгляд напоследок. Блэквуд изобразил шуточный поклон:
– Кстати! Не страдайте так над моей фамилией. Я, конечно, хотел бы надеяться, что эта встреча последняя, но если нам грозит еще одна, лучше зовите меня по имени.
Кажется, он не понял, что сказал, – все же гайдзин, что с него взять?
Мунаката сглотнул вставший в горле осадок:
– Это может иметь смысл.
Мунаката тоже поднялся, а Кусанаги вышел из-за стойки. Они не сговариваясь вышли следом за Блэквудом на улицу.
– Полковник! – радостно воскликнул Беземайер, словно Блэквуд выбрался живым из царства мертвых.
Что же, по крайней мере, на крыльце никто не дрался, даже наоборот – Сурт стоял возле Харрис, которую Блэквуд называл Беккой, и они быстро говорили о чем-то на английском.
– Что у вас тут? – поинтересовался Блэквуд.
Та рассмеялась:
– Это… Хидака говорит, что я чудище из местных страшилок.
Хидака, который, похоже, все же помнил что-то из английского, покраснел:
– Нет, я… не имел в виду…
– Помните, он тогда сказал про какую-то онну?
– Кучисакэ-онна, – сказал Беземайер. – Если ты ее встретишь, кучисакэ-онна спросит, красива ли она?
– И что надо ответить?
– Ну… По одному из вариантов если скажешь, что некрасива, то она разорвет тебя пополам, а если скажешь, что красива, не поверит и разорвет тебе рот.
Харрис снова рассмеялась:
– Хидака, а ты попал! Йоганн, переведи ему!
Негр послушно перевел, и Хидака вспыхнул.
– А справиться с этой, как ее… нечистью можно?
– Можно успеть первому спросить: «Красив ли я?», – ответил по-английски Кусанаги, – и тогда несчастная нечисть растеряется. Или можно задать вопрос, почему у нее такие короткие ноги, и пока она будет на них смотреть, удрать.
Ребекка Харрис взглянула на свои обтянутые узкими брюками ноги:
– Хидака, как думаешь, они у меня короткие?
Тот глубоко вдохнул и, кажется, решил умирать с музыкой:
– У тебя обалденные ноги! Йоганн, переведите ей!
Сзади что-то грохнуло.
Мунаката развернулся – возле бара, опираясь одной ногой на скейт, стоял Ятагарасу. Значит, Фушими его все же не удержал.
– Это тоже кто-то из бывшего клана? – вполголоса спросил Блэквуд, и Кусанаги кивнул. – Понятно. Что же, здесь становится слишком людно. Прощайте.
Оба подчиненных Блэквуда тут же посерьезнели. Троица, как по команде, развернулась и пошла прочь.
– Эй! – Ята подошел ближе, и Сурт перегородил ему дорогу. – Ты чего?
– Ятагарасу, успокойся, – Кусанаги тоже выглядел серьезным, даже хмурым.
– Но это же…
– Их новое красное величество только что объяснило, что всех нас знать не хочет.
Ята замер – еще один из тех, кто застыл во времени, словно в смоле. Пожалуй, Мунакате сейчас его было жаль.
Даррен Блэквуд – это неприятности с отчетливым душком чего-то крайне нехорошего и, быть может, даже незаконного. Почему бы, действительно, не дать ему завершить дела, в чем бы они ни заключались, и пусть возвращается в Африку?
Мунаката поднял голову – там, в синеве, плыл невидимый Дамоклов меч. Нет, королями так просто не становятся, и скоро Блэквуд сам это поймет. И что будет тогда?
Продолжение в комментариях...
Автор:
КоролиБета:
КоролиРазмер: миди (около 47 500 слов)
Пейринг / Персонажи: Мунаката/Суо, ОМП, все остальные
Жанр: пост-канон, АУ, драма
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Пять лет прошло после смерти Суо Микото. Сланец избрал нового Красного короля. Но этот король, похоже, совсем не желает своей силы, ему нужно иное. Что именно? Станет ли новый Красный король другом или врагом? Мунакате уже пришлось однажды решить чужую судьбу. Теперь ему придется решать снова.
Скачать: .doc, .fb2
Глава 1
Мунаката толкнул дверь, и над ухом тут же привычно звякнул колокольчик. Внутри бара «Хомра» было пусто, как всегда утром. Мунаката прошел к стойке и устроился на стуле. Кусанаги не заставил себя долго ждать: Мунаката услышал его шаги на лестнице, и вот уже сам бармен появился из подсобки.
– Кого я вижу! – впрочем, удивления в голосе Кусанаги не слышалось – он давно привык к визитам Синего короля.
– Твоя супруга ушла, – Мунаката не спрашивал, а утверждал. Обычно в это время Авашима уже входила в штаб Скипетра.
Кусанаги немного рассеяно кивнул:
– Как обычно?
– Будь любезен.
Кусанаги снова исчез в подсобке, а Мунаката принялся разглядывать до мелочей знакомый зал, словно в нем могло появиться что-то новое. Нет, разумеется. Время здесь как будто замерло: те же стулья, те же столы, та же стойка, тот же музыкальный автомат. И тот же диван – ждущий, что его хозяин вот-вот войдет в бар и лениво развалится на подушках, а прошедшие годы обернутся дурным сном.
Мунаката перевел взгляд на цветное стекло бутылок, выстроившихся на полках, – те загадочно поблескивали в робких утренних лучах.
– Порой мне кажется, что я застрял во временной петле.
– Что? – Кусанаги выглянул в зал.
– Так, глупости.
Кусанаги огляделся, словно кто-то мог тут притаиться, и с небольшой заминкой произнес:
– Считай это комплиментом, но ты и глупости – редкое сочетание.
Забавно – Мунаката разрешил Кусанаги называть себя на ты наедине уже года два, но тот, казалось, так и не мог к этому привыкнуть. Или даже смириться.
Из подсобки донеслись ароматы кофе, и Кусанаги метнулся туда.
– Все меняется, – теперь в одной руке он держал турку, а в другой – две чашечки. – И вот доказательство. Кто три года назад утверждал, что в жизни не будет пить эту гадость?
Кофе – крепкий, без сахара – приятно горчил и не менее приятно бодрил, прогоняя остатки сна, мутного, как все сны Мунакаты в последнее время.
– Курить будешь?
Привычка осталась прежней, но марку сигарет он сменил, а вот Кусанаги курил старые, те самые, что когда-то курил Суо. Мунаката похлопал себя по карманам, убедился, что забыл пачку дома, и подавил глупое желание отказаться. Кажется, Кусанаги все же поспешил с комплиментами.
– Рассказывай.
Чашка кофе, сигарета, новости под вторую чашку кофе – это уже почти обряд.
Кусанаги чуть отпил и ненадолго задумался:
– Да рассказывать нечего. Все по-прежнему. Стрейны сидят тихо, мои – тоже. Благодать сошла на Шизуме.
– Дайкаку-сан будет, несомненно, счастлив.
Кусанаги неожиданно громко фыркнул, и означать это могло только одно.
– Зайцы опять проявляют интерес к Анне?
– Все неймется им.
Мунаката в два глотка допил кофе и уставился на темную кляксу гущи на дне. И кому пришло в голову, что по ней можно узнать будущее?
– Я поговорю с Дайкаку-саном.
– В очередной раз.
– Если понадобится – в тысячный. За остатками Хомры приглядывает Скипетр, а Анна – член Хомры.
– Не боишься услышать, что недостаточно жестко надзираешь?
Мунаката пожал плечами и потянулся к турке:
– Не сомневаюсь, что кое-кому в Золотом клане уже пять лет хочется видеть всех вас в камерах и в колодках, просто чтобы перестраховаться. Но никто не смеет сказать, что я не справляюсь. И… спасибо тебе за это.
Кусанаги затушил сигарету и тоже долил себе кофе:
– Не за что. Это и в моих интересах. И в интересах этих обормотов, кстати.
– Неблагодарные.
– Не все, – Кусанаги улыбнулся. – Никто, конечно, не признается, но ума понять, что ты нас, по сути, прикрываешь, у некоторых хватило.
Гуща заскрипела на зубах. Нет, то, что Мунаката делал, он делал в первую очередь для себя, а не ради мальчишек, имен большинства которых так и не удосужился узнать. Это его долг. Странно, но по отношению к тем, кто остался от старого Скипетра, он ничего похожего не испытывал. Неправильно и нерационально, если вдуматься.
– Ответь мне откровенно, – с кофе всегда так – сначала вкус, а на дне муть. – Поводок не жмет?
Кусанаги поморщился:
– Дай угадаю – либо тебе опять приснилась какая-то чушь, либо Ятагарасу снова что-то учудил с Фушими. Или, может, бинго оба раза?
– Не увиливай.
– Я не увиливаю. Просто ты только в этих случаях ударяешься в рефлексию. Ладно-ладно! – он поднял ладони. – Что ты хочешь услышать, Мунаката? Что жизнь продолжается? Все идет чередом? Я счастлив, потому что женат на любимой женщине? И даже, кажется, уговорил ее подумать о детях? Это все будет правдой, разумеется. Но, мать твою, правда и в том, что поводок жмет. Вот так жмет! – Кусанаги обхватил рукой шею. – Но ни ты, ни я ничего с этим не поделаем, так что незачем поднимать эту тему.
Да, совершенно незачем. Мунаката машинально потер висок.
– Так что там учудил Ята?
– Ничего. Точнее, ничего нового, судя по тому, как вчера мой второй помощник весь день третировал моих же подчиненных. Это из разряда тех вещей, что, кажется, никогда не изменятся. Осенью птицы летят на юг, зимой идет снег, а Фушими-кун вымещает злость на других.
– … а ты позволяешь ему это делать.
– Чтобы не расслаблялись.
– Признайся, тебя это просто забавляет. Поганое развлечение.
– Одна из тех моих черт, которые ты терпеть не можешь, я помню. Впрочем, это что-то стало меня утомлять. Старею, наверное.
– Балбес… Ятагарасу, я имею в виду. Ему уже двадцать пять в этом году стукнет, – Кусанаги покачал головой, словно не веря. Впрочем, Мунакате самому в это не верилось. – Снова уволился с работы, которую я ему нашел. Скоро в Шизуме его не возьмут даже дворником.
– Не то чтобы меня это печалило.
– Хотя Сарухико тоже уже большой мальчик. Определились бы оба уже, помирились они или нет, – Кусанаги забарабанил пальцами по стойке, и Мунаката поморщился. – Впрочем, я тоже уже пять лет как прохожу по разряду предателей.
– Глупый мальчишка. И непоследовательный – он ведь часто к тебе приходит?
– Тут Анна.
Мунаката сжал губы. Да, Анна – отдельный разговор. Больная тема – почти рана, которую вроде и не хочешь тревожить, но все время касаешься. Эта девочка, теперь уже девушка ему никто, но…
За все эти годы она ни разу с ним не заговорила, хотя в баре Кусанаги они сталкивались регулярно – Анна теперь тут жила. При встрече она только кивала и почти сразу же исчезала. О, Анна все понимала, все знала – Мунаката в этом не сомневался. Однако что тогда значило это молчание? Почему из-за него Мунаката чувствовал себя виноватым, хотя твердо знал, что ни в чем не виноват?
– Я поговорю с Дайкаку-саном, – повторил Мунаката. Вот они и вернулись к началу разговора. Нет, все же петля. Петля в петле. Рутина. Мнимое спокойствие. О чем был сегодняшний сон? Разумеется, о Суо – они снова разговаривали. Нет, это Мунаката опять пытался, пусть мысленно, переиграть то, что тогда случилось.
– Как насчет отпуска? – впору испугаться, если даже Кусанаги смотрел на него сочувственно. – Поправь меня, но сколько лет у тебя его не было? Пять?
– К черту отпуск. Ты знаешь, что у меня много дел.
– Ничего не происходит.
– Даже когда ничего вроде бы не происходит, у Скипетра куча дел, – Мунаката улыбнулся. – А если Авашима-кун решится на прибавление в вашем семействе, то их станет еще больше.
– Неужели благословляешь?
– Если уж я ваш брак благословил, то почему нет? Хочешь сына?
– Дочь. Девочки милее.
Теперь Мунаката улыбнулся уже искренне.
Звякнул колокольчик. Для помощников Кусанаги было еще рано, для посетителей – тем более.
– Опять школу прогуливаешь? – вздохнул Кусанаги.
Значит, Анна.
Она подошла к стойке, бросила портфель на пол и устроилась на стуле, подарив Мунакате дежурный кивок.
В форме Анна смотрелась… неправильно. Зря Кушина-сэнсей настояла, чтобы ее племянница, как обычные подростки, ходила в школу. Впрочем, это было не дело Мунакаты.
Кусанаги привычно налил ей красного соку. Мунаката думал, что Анна возьмет стакан и сбежит наверх, но она протянула руку, взяла его чашку и посмотрела на дно, а потом вдруг опрокинула прямо на столешницу.
Святотатство, но Кусанаги не издал ни звука, наверное, пораженный не меньше Мунакаты.
Гуща расползлась по лакированной поверхности безобразным пятном.
– Огонь, – ровно произнесла Анна. – И кровь. Твоя кровь.
Она смотрела на Мунакату и обращалась к Мунакате – невероятно!
– Будь осторожен.
– Я…
Ощущение обрушилось на него лавиной, нет, шквалом – раскаленным дуновением с пожара, на мгновение выбив из легких весь воздух.
Мунаката жадно вдохнул:
– Это…
– Он пришел, – первый раз на его памяти Анна улыбнулась и зажмурилась, как от удовольствия. – Новый Красный король пришел. А ты будь осторожен.
* * *
Быстро, еще быстрее – Мунакате во что бы то ни стало хотелось отыскать нового Красного короля первым. И получаса не прошло, как его вышколенные подчиненные прибыли к парку, над которым не так давно видели Дамоклов меч.
Мобильный Мунакаты разрывался от звонков: из полиции, правительства и даже от Золотых. Он методично сбросил все вызовы – все равно пока сказать нечего.
– Шеф, что планируют Красные? – Авашима разумеется, знала о его визитах к Кусанаги.
Мунаката посмотрел на ограду парка. Похоже, новоявленный король все еще там. Предположим, он оглушен инициацией и не разобрался, что произошло. Самому Мунакате, чтобы прийти в себя, понадобилось около двадцати минут. Хотя отбрасывать вариант, что Красный уже смешался с толпой и сбежал, тоже не стоит.
Впрочем, сейчас парк окружал кордон, и полицейские следили за всеми, кто выходил. А поодаль уже начали собираться зеваки… Если король-новичок окажется не в себе, люди могут пострадать. Плохо.
Авашима все еще выжидающе смотрела на Мунакату. Что?.. Ах, да.
– Кусанаги сказал, что свяжется со своими и придержит их. Он прекрасно понимает, что этот новый Красный может и не обрадоваться Хомре.
Кстати, Анна тоже осталась в баре. Означало ли это что-то плохое? Сказала же она Мунакате быть осторожным.
Авашима коротко кивнула.
– Готовы увидеть нового Красного короля? – Мунаката улыбнулся, но она лишь нахмурилась. Подчиненные тоже хмурились, однако Мунаката чувствовал исходившее от них напряженное возбуждение, почти предвкушение: Камо поглаживал рукоять сабли, Домеджи теребил перевязь, Хидака кусал губы… Наконец-то что-то серьезное!
Сам Мунаката ощущал себя псом, вставшим на след. Оставалось надеяться, что добыча его не разочарует.
– Идем.
Мунаката пошел вперед, Авашима устремилась следом, отстав на шаг, а за ней – остальные.
Если верить свидетелям, утром, как обычно, в парке гуляли местные и туристы, а дальше показания расходились. Кто-то твердил, что слышал грохот, а кто-то настаивал, что в небо сразу взмыл столб пламени, который потом превратился в меч. Люди тут же бросились к выходам, но кто-то мог остаться внутри. Если так, предстоит еще и спасать гражданских.
Мунаката миновал турникеты и двинулся по центральной аллее. Опасности он не чувствовал, зато скоро в воздухе запахло гарью, а затем показались силуэты нескольких обгоревших деревьев – от некоторых еще поднимался дым.
Сердцем парка оказался пруд – вероятно, пожар не начался из-за него.
Мунаката ступил на сожженный газон и прямо по нему направился к скамейке возле самой воды. Скамейка была целой, и на ней сидели три человека, на первый взгляд, обычные туристы. Точнее, двое сидели, а один почти лежал, откинувшись на спинку.
Заметив членов Скипетра, один из незнакомцев вскочил, и Мунаката едва не замер от удивления – человек оказался чернокожим. Здесь, в Шизуме? Взгляд Мунакаты вернулся к скамейке – остальные тоже были гайдзинами: светловолосая женщина в темных брюках и светловолосый же мужчина, которого она обмахивала свернутой газетой.
Это шутка? Но больше вокруг никого нет. Значит, придется признать, что у Сланца отменное чувство юмора. Хотя один король-гайдзин у них уже есть, почему бы не появиться второму?
Чернокожий выглядел настороженным, светловолосая женщина тоже походила на сжатую пружину. Получается, этот гайдзин, которому сейчас нехорошо, и есть…
– Вы говорите по-японски? – спросил на английском Мунаката.
Чернокожий начал что-то произносить, но тут светловолосый гайдзин, пошевелился, сел прямо и мрачно посмотрел на Мунакату:
– Йоганн.
Тот тут же замолчал. Светловолосый тоже больше не говорил, только тяжело дышал и смотрел исподлобья.
Незнакомец был загорелым, но даже через загар проглядывала бледность, почти зелень – значит, еще не оправился полностью. Наверное, американец. Лет сорок. Черты лица резкие, между бровей и у глаз морщины, словно он привык постоянно щуриться. Короткие волосы выгорели почти до белизны. Одежда совершенно обычная – потертые джинсы, куртка поверх светлой рубашки.
Любопытно – как Мунаката изучал гайдзина, так и гайдзин изучал его: пристально, анализируя и обмеривая, будто добычей тут был Синий король. Пожалуй, несколько нетипично для Красного короля, хотя тот не мог не оказаться хищником.
Мунаката чуть улыбнулся, и гайдзин дернул в ответ уголком рта. Глаза у него были бледно-голубые, как небо над раскаленной пустыней.
– Представьтесь, – негромко и совершенно спокойно сказал он по-английски. Нет, приказал, как человек, считавший свое право приказывать само собой разумеющимся.
Это становилось все более интересным.
– Четвертое отделение департамента переписи и государственной статистики Токийского регионального бюро по правовым вопросам, – произнес Мунаката по-японски.
Чернокожий мужчина принялся переводить его ответ на английский. Почему среди гайдзинов японский знал именно он?
Светловолосая женщина отложила газету и тоже посмотрела прямо на Мунакату.
– Кучисакэ-онна!
Похоже, не сдержался Хидака. Впрочем, Мунаката его в чем-то понимал, хотя у незнакомки шрам все же оказался на одной щеке, а не на обеих. Такая же загорелая, как и ее… начальник, но помоложе – лет тридцать. Если бы не жуткий рубец, начинавшийся от правого угла рта и уходящий к виску, ее можно было назвать симпатичной.
Женщина фыркнула, потом посмотрела на Авашиму, замершую, положив руку на рукоять сабли, и фыркнула еще раз, громче.
– Не знал, что в Японии тем, кто занимается статистикой, выдают оружие, да еще такое, – светловолосый гайдзин уже почти оправился, а в его голосе появилась ирония.
Суо тоже мог быть ироничен, а порой и язвителен. И, пожалуй, он нашел бы такую ситуацию забавной.
Много лет назад Дайкаку-сан обмолвился, что Красные короли похожи. Мунаката тогда хотел расспросить его поподробнее, но Золотой король тут же перевел разговор на другую – более важную, по его словам, – тему. Однако пока этого гайдзина и Суо роднило разве что разлившееся в воздухе ощущение жара.
– И что же надо статистикам от туристов?
Чернокожий стал было переводить, но гайдзин его оборвал:
– Помолчи, Йоганн, тут все говорят по-английски.
Мунаката позволил себе приподнять бровь.
– Некоторое время назад в этом парке случилось происшествие. Мы им занимаемся, – произнес он по-японски. Все осложнялось тем, что перед ним были подданные другого государства – просто так их не задержишь, нужен хоть какой-то повод. Суо заводился с пол-оборота, так что, может, и нового Красного короля удастся спровоцировать?
Кучисакэ-онна неожиданно лениво потянулась и поднялась:
– Эй, Йоганн, эти парни ведь не полиция?
Чернокожий немного неуверенно помотал головой.
– Тогда ну их к черту – пошли отсюда. Полковник Блэквуд, вы как?
Светловолосый гайдзин медленно встал. Он оказался чуть выше Мунакаты, и это было неприятно, потому что теперь на Синего короля смотрели сверху вниз:
– Уже хорошо, Бекка. Ты права, пойдем. Если полиция свяжется с посольством, мы, разумеется, с ней поговорим, как и полагается законопослушным туристам.
Гайдзин внешне был спокоен, так спокоен, как Суо никогда не был, но Мунаката чувствовал горевшее у него внутри раздражение. Силу просто так не скроешь, тем более, от того, кто давно изучил все ее оттенки.
Мунаката отпустил собственную силу, позволил ей слегка надавить на Красного короля, просто чтобы тот ощутил ее мощь. Обычно этого хватало, чтобы Суо тут же взрывался. Человек по имени Блэквуд напрягся – его глаза сузились, а на щеках заходили желваки, словно внутри жерла дремлющего вулкана забурлила лава. Но это ощущение длилось недолго и сменилось иным – Мунакату снова спокойно и пристально изучали, но уже несколько иначе, как будто через прицел. Кажется, его признали противником, но пока неясно, хорошо это или плохо.
– Полиция вряд ли скажет вам, что делать с силой, Красный король, – произнес Мунаката.
Сланец… объяснял – другого слова Мунаката подобрать не мог – многое. Ты почти сразу понимал, как владеть силой, как принимать людей в клан, будто это было глубоко запрятанным, а теперь вырвавшимся на свободу инстинктом. Но все эти откровения все равно оставались теорией, не спасавшей от ошибок, просчетов и откровенных глупостей.
Гайдзин как будто задумался. Он не скрестил руки на груди, не засунул руки в карманы, не сделал никакого жеста, как-то показавшего его состояние, – просто стоял в обманчиво-расслабленной позе, словно солдат по стойке «вольно».
Чернокожий и кучисакэ-онна тоже не шевелились и ждали.
– Вы?
– Мунаката Рейши, Синий король.
– Это уже кое-что объясняет, – гайдзин вздохнул. – Впрочем, меня это не интересует. Не думаю, что с вашей стороны будет разумно меня задерживать, так что мы просто пойдем по своим делам. А полиции я показания дам – о том, что ничего не видел и ни о чем не знаю.
– Мне подобное поведение не кажется мудрым.
– Время покажет, – он посмотрел на небо, словно отыскивая взглядом невидимый Дамоклов меч.
Этот человек был старше Суо, что в известной мере объясняло его сдержанность. Но он также казался опаснее, и вопрос в том, насколько? Есть ли смысл на него давить сейчас? Похоже, что нет.
Может, другой человек с перепугу и бросился бы паковать чемоданы, но Мунаката ни минуты не верил, что Блэквуд – обычный турист. Силу Сланца просто так не обретают. Так что гайдзину придется задержаться в Японии, пока Скипетр не выяснит всю его подноготную.
Гайдзин опустил голову, их взгляды встретились, и у Мунакаты возникло ощущение, что Блэквуд понимает, что Мунаката понимает, что Блэквуд… Пока придется признать ничью. Но посмотрим, кто из них лучше планирует действия на несколько шагов вперед.
– Вы догадаетесь, где меня искать, а я в случае чего легко найду вас, Блэквуд-сан, – Мунакате удалось почти правильно произнести проклятую гайдзинскую «эль».
– Я запомню, Мунаката-сан, – он не позволил себе ни злости, ни иронии. – Бекка, Йоганн!
– Мы разрешим им уйти? – шепнула Авашима, когда гайдзины отошли на некоторое расстояние.
– Они никуда от нас не денутся, и Блэквуд это прекрасно понимает, – Мунаката позволил себе нахмуриться. – У меня будет задание для Фушими-куна.
– Мне не нравятся эти гайдзины. Шеф?
– Они опасны, – нет, Мунаката не мог сказать, что Красный король ему не понравился. Просто они получили совсем не то, что ждали, а значит, стратегию придется скорректировать. – Мы будем осторожны. И Хомре тоже стоит быть осторожной.
Несколько лет назад
Инициация – самое правильное, что произошло с ним в жизни. Как будто сошелся паззл, который раньше не собирался, что бы Мунаката ни делал. Даже мир стал казаться объемней, ярче и, пожалуй, в чем-то понятнее.
Когда оглушение от влившейся в него силы прошло, Мунаката почувствовал полную уверенность – несколько странную, если вдуматься. Он был рыбой в воде, птицей в небе – он знал, как пользоваться новыми способностями правильно, словно они не пришли извне, а дремали внутри него самого. Позже Мунаката осознал, что все же заблуждался, но тогда ему хотелось только одного – испытать себя, узнать границы возможного, которые теперь, казалось, простирались в бесконечность.
Но другие короли были не такими. Кокуджоджи Дайкаку внешне излучал спокойствие человека, изучавшего свои силы долгие годы, однако Мунаката вскоре понял, что Золотого короля угнетает то, как мало он и его люди знают о Дрезденском сланце. Это было объяснимо, хоть и несколько охладило его почти эйфорию. А потом Мунаката встретил Суо и услышал о настоящей причине появления кратера Кагуцу. Разрушающийся Дамоклов меч, магия, обернувшаяся проклятьем, – все оказалось далеко не так просто.
Впрочем, когда новый Синий король решил посмотреть на своего предполагаемого противника, он еще об этом не думал. Ему просто хотелось увидеть еще одного короля, при упоминании о котором Дайкаку-сан хмурился.
Мунаката отправился в бар под названием «Хомра» один. Ничто не могло угрожать королю – разве что другой король, и от этой мысли внутри все приятно сжималось, как когда еще в школе он участвовал в соревнованиях по кендо.
Красный король выбрал себе странную резиденцию – Мунаката несколько минут простоял перед входом в бар, разглядывая броскую вывеску. Внутри все оказалось еще странней, и дело было не только в вопиюще иностранном интерьере, он Мунакате даже чем-то понравился. Нет, просто Красный король совсем не походил на сюзерена, а собравшиеся вокруг него мальчишки – на вассалов. Обычный панк, которых в Шизуме встретишь на каждой улице. Развязная поза, сигарета в зубах, ленивый взгляд из-под полуприкрытых век…
На миг Мунаката ощутил укол разочарования, но вдруг почувствовал чужую силу – огромную, тяжелую, горячую и дикую, так не похожую на его собственную.
Нет, панк, развалившийся на диване, все же был самым настоящим королем, и только это имело значение.
– Это еще что за очкарик… – начал было один из мальчишек.
– Тсс, – устроившийся на полу возле Красного короля светловолосый юноша улыбнулся, и, как ни странно, повисла тишина. – К нам пожаловал новый Синий король.
– Ну надо же, – протянул Суо Микото, не выпуская сигарету изо рта. – Какая честь.
Он не пошевелился, но Мунаката уловил искру чужого интереса. Красная сила надавила сильнее, изучая и проверяя.
Мунаката ответил на улыбку светловолосого юноши и выставил щит из Синей магии.
Красная сила надавила снова.
И долго Суо Микото собирался так продолжать? Отвечать ударом на удар Мунаката не собирался – это было бы слишком по-детски, хотя его противник, возможно, так не думал.
Красный король раздраженно хмыкнул:
– Ты драться сюда пришел или что?
Мунаката поправил очки:
– У меня есть повод для драки?
Суо Микото пожал плечами:
– Тебе он нужен? Ты – Синий, я – Красный. Вот тебе и повод.
Варварство. Но глупо было отрицать слабый шепоток искушения. Почему бы не опробовать новую силу? Не на стрейнах – с ними Мунаката успел уже столкнуться – а в поединке с равным?
– Предполагается, что Скипетр поддерживает порядок, а не нарушает его.
– Что, уже струсил, Синий?
– Как предсказуемо, – даже слишком предсказуемо – обычный аргумент обычного хулигана. Но ведь должно быть что-то, что заставило Сланец избрать именного этого человека из множества других. Что в нем такого?
Покажи мне то, что сделало тебя королем.
Но Суо Микото мысли читать не умел:
– Не будешь драться – выметайся.
Мунаката почти ощутил чужое раздражение и, пожалуй, разочарование. Он и сам был разочарован.
– Мы еще встретимся.
И тогда – не надо быть пророком – повод для драки появится.
Мунаката развернулся и ушел, унося с собой недовольство и недоумение. Похоже, присмотр за Суо Микото и его кланом грозили стать самой неприятной обязанностью Синего короля. В этом Мунаката оказался прав и не прав одновременно.
Глава 2
– Шеф, мне все это не нравится, – резюмировал Фушими, перебросив файлы ему на компьютер.
Не нравится – мягко сказано. Последние два дня второй офицер Скипетра разве что на людей не бросался. Любопытно, кто больше не рад появлению нового Красного короля – Дайкаку-сан или все же Фушими?
– Мне больше не нравится, что Золотой король все еще молчит, – признался Мунаката. – Я не верю, что он растерян.
– Выжидает?
Только чего? Вряд ли того, что проблема разрешится сама собой.
– Он отказал вам в аудиенции? – в голосе Авашимы проскользнуло нетипичное для нее недовольство. Еще один человек, которому новый Красный король готов вот-вот испортить жизнь, сам, впрочем, об этом не догадываясь.
– Меня заверили, что Дайкаку-сан тут же меня примет, как только разберется с неотложными делами.
Фушими позволил себе цыкнуть, и Мунаката приподнял бровь.
– Простите, шеф, – лицо у него стало кислым. – Может, Зайцы сейчас сами ищут информацию на этого Блэквуда?
– Тогда почему бы не объединить усилия? – Авашима пожала было плечами, но тут же себя одернула.
– Присаживайтесь, оба, – приказал Мунаката. – Давайте исходить из того, что помощи от Золотых мы пока не получим.
Фушими почти упал на стул, с тоской посмотрел на окно, за которым собирались дождевые тучи, и вздохнул:
– Дело в том, шеф, что Скипетр не… рассчитан на то, что придется иметь дело с гражданами других стран. Все стрейны, почти все клансмены до нынешнего момента были японцами. Серебряный король не в счет.
– Ты имеешь в виду, что нам сложно получить информацию о гайдзине.
– О гайдзине, с которым все очень… непросто.
– Я вижу, – доклад Фушими, несмотря на краткость, впечатлял. Нет, не надо себе врать – вызывал растерянность. – Я подключил к делу Кусанаги и его источники.
Фушими кивнул, хотя обычно в таких случаях морщился:
– Да, может, по тем каналам удастся что-то узнать. Он задействует нынешних приятелей Сурта?
– Официально никто из Хомры с преступностью не связан.
Авашима поджала губы, как делала каждый раз, когда заходила речь о некоторых знакомствах ее мужа.
– Шеф, я знаю, – вот теперь Фушими поморщился. – Но Сурт с якудзой водится, и это вам прекрасно известно.
Да, известно. А так как Сурт не был дураком, порой это становилось полезно.
– Давайте все же сосредоточимся на Красном короле, – Мунаката послал Фушими предупреждающий взгляд.
Тот еще раз вздохнул:
– Даррен Блэквуд, сорок два года. Родом из ЮАР, но есть американское гражданство. Официально состоит на службе в Ivory Crisis Group – дочерней компании G4S.
– А эти G4S…
– Официально – охранная фирма, одна из крупнейших в мире. У нее филиалы во многих странах. Ее люди охраняют тюрьмы, банки, аэропорты, всякие мероприятия вроде олимпиад. А по сути это частная военная компания.
– Наемники.
– Они самые. Ivory Crisis Group вроде бы охраняет тюрьмы и алмазные месторождения в ЮАР. Несколько лет назад этим занималась другая дочерняя фирма G4S, но случилась шумиха из-за жестокого обращения с заключенными. Фирму распустили, персонал уволили, но почти сразу появилась эта Ivory Crisis Group.
– В том же составе?
– Не знаю, – недовольство в голосе Фушими в первую очередь относилось к самому себе. – Наверное, все же кого-то назначили козлом отпущения. Но, похоже, Блэквуд там появился уже после смены названия. До этого он занимался консультациями в Восточной Африке.
– Консультациями? – уточнила Авашима.
– Несколько лет назад была большая военная операция в Сомали. В ней участвовали несколько частных военных компаний, в том числе и G4S. Могу предположить, что там был и Блэквуд.
Пожалуй, Мунаката жалел, что не интересовался внешней политикой. Карта Африки на мониторе почти ничего не объясняла.
– Кажется, там произошел какой-то скандал, – неуверенно произнесла Авашима.
Фушими кивнул:
– Мировая общественность возмущалась, что кого-то из сомалийских пиратов убили совсем уж негуманно. Я… – на его лице проступила самая настоящая растерянность, – начал читать про Сомали, но там сейчас больше десятка почти государств, и все друг с другом воюют.
– А пираты грабят, – Мунаката подавил желание тоже вздохнуть.
– Это все знают, – буркнул Фушими и тут же прикусил язык. – В общем, после той операции там стало потише. Но все равно наемникам грозили судами, тюремными сроками, финансовыми разбирательствами. Потом, правда, все затихло.
Мунакату это ничуть не удивило.
– И в чем еще участвовал Блэквуд?
– Полагаю, много в чем. В G4S он работает с двухтысячных. Раньше, думаю, тоже занимался чем-то подобным – не зря же у него чин полковника. Я пока еще мало что про него выяснил – Система Ешики за пределами Японии бесполезна.
– И что же привело Блэквуда из ЮАР в Японию?
– Отпуск.
Мунаката приподнял брови.
– У G4S есть филиал в Южной Корее. Официально Блэквуд попросился отгулять отпуск в Азии. Я проверил – в Южной Корее он провел около двух недель, а потом приехал сюда.
– Законопослушный турист.
– Чушь какая-то, – Фушими передернул плечами.
– Принцип Оккама. Почему бы не предположить, что он действительно приехал сюда для отдыха?
– Вы правда в это верите?
– Узнай, чем именно он занимался в Корее. Это-то ты можем.
– Я уже сделал запрос.
Авашима кивнула:
– Нам пришлось надавить на министерство иностранных дел, но они пообещали подключить свою агентуру.
Да, в Азии они все же на что-то способны.
– Что по поводу его людей?
– Негр – Йоганн Беземайер, – медленно, почти по слогам выговорил Фушими. – Он голландец.
– Это же Европа.
На лице Фушими отразилось страдание.
– Шеф, у меня было только два дня. Я не знаю, почему у него голландские имя и фамилия.
– Продолжай.
– Женщина – Ребекка Харрис, американка. Оба тоже из Ivory Crisis Group, подчиненные Блэквуда. Скажете, он взял подчиненных в отпуск?
– Беземайер – переводчик, а женщина… – хоть Мунаката и не был ценителем гайдзинской красоты, но допускал, что многие бы сочли необезображенную половину лица Ребекки Харрис привлекательной, – любовница.
– Могу поспорить, что у них именно такое прикрытие.
Авашима скрестила руки на груди:
– Мы установили за Блэквудом слежку, но пока он не делает ничего странного.
– Они изучают законодательство по магии, – сказал Фушими. – И вчера, и позавчера кто-то из них пользовался компьютером в номере – сидел в Интернете и искал информацию о наших законах и всем, что касается Сланца.
– В открытом доступе мало что есть, – Мунаката свернул файлы с отчетом Фушими и картой Африки – надо будет вечером почитать о ЮАР. – Так что Блэквуд уже должен понять, что ему нужно поговорить с нами.
– У него наверняка профессиональная паранойя – с чего бы ему нам хоть чуть довериться?
– Однако за оба этих дня, как я понимаю, он не связался со своим начальством и не попросил консультаций у них, – Мунаката дождался кивка Фушими и продолжил: – и это интересно.
– Блэквуд может не хотеть, чтобы о его силе узнали, пока он сам с ней не разобрался, – предположила Авашима.
– Африка слишком далеко от Японии – там сила Сланца не действует. Так что если Блэквуд вернется в ЮАР, он снова станет обычным человеком… Может, почти обычным, – добавил Фушими. – Но его хозяева – как на это в G4S отреагируют? Думаю, к лучшему, что он с ними не связался. Вроде не связался.
Тогда Блэквуд сказал, что не заинтересован. Но почему бы ему не передумать? Он выждет, успокоится… и что тогда? Человек, около двадцати лет прослуживший наемником, – Дайкаку-сан должен быть очень встревожен.
Надо, необходимо понять, что Блэквуду нужно.
– Я прикажу Кусанаги не спускать с Хомры глаз, – Мунаката снял очки и потер переносицу. – Пока мы не разберемся с Блэквудом, нельзя, чтобы они встретились.
Предположим, на благоразумие самого Кусанаги можно положиться, хотя… Надо будет поговорить с ним с глазу на глаз. А вот остальные – тот же Ятагарасу…
– Фушими, присмотри за Ятой, – словно прочла мысли Мунакаты Авашима. – Шеф, может, нам их арестовать?
Соблазнительная мысль.
– Давайте все же пока придерживаться законов.
Вдруг Блэквуда удастся запугать – рассказать ему о смертях предыдущих двух королей? Блэквуд явно не был трусом, но наемники обычно дорожат своей жизнью.
Мунаката снова надел очки:
– Продолжайте слежку. Если заметите, что Блэквуд решил связаться со своими, тут же сообщите мне. И… если кто-то из Хомры решит на него выйти, задержите под каким-нибудь предлогом. Не арестовывайте официально – если Золотые занервничают, то с них станется взять Красных под свой надзор. Думаю, никто из нас этого не хочет.
Авашима и Фушими кивнули.
– Если Дайкаку-сан завтра не ответит, я попробую поговорить с Блэквудом еще раз, – в конце концов, с Суо Мунаката… нашел общий язык. – В крайнем случае, мы всегда можем спровоцировать его и арестовать.
Блэквуд – Красный король, а Красные короли всегда были несдержанны. А еще они порой непредсказуемы. Слишком непредсказуемы для той ситуации, в которой они все очутились.
Несколько лет назад
– Дайкаку-сан, я хотел бы поговорить с вами о Красном короле.
Они были одни в комнате со Сланцем. Мунаката смотрел на плиту, лежавшую под стеклянным полом. Каменная глыба с затейливым узором – от исходившей от нее силы воздух, казалось, слегка вибрировал.
Золотой король всегда был хмур, но сейчас помрачнел еще больше. Мунаката чувствовал его недовольство, волнами расходившееся по помещению и словно резонировавшее с магией Сланца.
– Здесь говорить не о чем, Мунаката-сан. Все нужные сведения об этом молодом человеке и его людях у вас есть.
Мунаката чуть склонил голову:
– Да, спасибо, что вы поделились со Скипетром информацией. Но я хотел бы…
– Мунаката-сан, – Дайкаку-сан немного повысил голос. Вероятно, этого хватило бы, чтобы Золотые зайцы затрепетали. Но Синий король Золотым зайцем не был.
– Красный клан может быть опасен, но за ним никто не присматривает.
– Тогда займитесь этим. Уверен, вы справитесь.
Вот и весь ответ.
Как ему вести себя с Красным королем и его клансменами? Арестовывать, как стрейнов, если они нарушат закон? Но они же не стрейны! Почему Дайкаку-сан снимает с себя ответственность за Хомру? Почему его словно не заботит, что она может устроить?
– Мой предшественник не справился.
Дайкаку-сан отвернулся так резко, что полы его длинной одежды взметнулись:
– Вам, в отличие от него, известно об опасности. Просто не ждите до последнего.
Мунаката подавил желание сказать что-нибудь резкое. Не ждать до последнего? Это звучало так, словно ему дают карт-бланш на убийство Красного короля.
Я не убийца и не палач, хотелось сказать ему, и не ваш слуга. Но Мунаката промолчал. Он лишь поклонился и ушел.
Спускаясь в лифте, Мунаката снова и снова перебирал в памяти то немногое, что он прочел в личном деле Суо Микото. Бедный район, неполная семья, уличные банды… Но ничего необычного, ничего, указывающего на то, что мальчишка-хулиган станет Красным королем. Как у самого Мунакаты… Хотя нет, не совсем так. Мунаката всегда был чужаком в собственной семье. Его это не тяготило, но отец, мать и брат порой смотрели на него как на пришельца. Еще в детстве Мунаката прочел какую-то европейскую сказку о подменышах – тогда его эта мысль даже позабавила.
А чувствовал ли себя подменышем Суо Микото? И что он чувствовал, узнав о предыдущем Красном короле? Наверное, Мунакату не должны были занимать эти мысли, но они теснились в голове, манили и тревожили.
Он может обжечься, как его предшественник, так что не только Суо Микото стоит бояться своего будущего. Но это Мунакату совсем не пугало, наоборот, притягивало. Пожалуй, надо узнать, насколько близко он способен подойти к пламени.
Глава 3
Дайкаку-сан все еще молчал, и это начинало раздражать и даже беспокоить. Впрочем, Мунаката не собирался ждать у моря погоды. Вчера вечером Кусанаги позвонил и сказал, что у Сурта появились новости – похоже, Красные продвинулись в поисках сведений о Блэквуде дальше, чем Скипетр. Мунаката решил не огорчать этим Фушими, тем более, неожиданно о себе напомнили стрейны. Хотя почему неожиданно? Наверняка новости о Красном короле растревожили этот притихший было муравейник.
С собой Мунаката по просьбе Авашимы захватил Хидаку и Бензая. Сомнительно, конечно, что Блэквуд и его люди нападут и так подставятся, но выгулять подчиненных – не лишнее.
Звонок на мобильный застал Мунакату в машине. Как ни странно, это оказался Сурт, хотя он почти никогда не связывался с Синим королем напрямую.
– Добрый день, Мунаката-сан, – его голос казался ровным, но этот звонок определенно значил неприятности. – Вы сегодня звонили Кусанаги-сану?
– Нет. Мы вчера договорились о встрече, и планы не менялись.
– Ясно, – Сурт сделал паузу. – Я не могу до него дозвониться ни по мобильному, ни по городскому.
Вряд ли Кусанаги ушел гулять и забыл мобильник дома.
– Абонент временно недоступен. А по городскому все время занято, – угадал мысли Мунакаты Сурт.
– Ты сейчас где?
– Припарковался за квартал до бара – там есть автостоянка.
– Я скоро буду.
– Шеф? – покосился с переднего сиденья Хидака.
Мунаката улыбнулся:
– Кажется, Авашима-кун не зря настояла, чтобы я вас взял.
Стоянка оказалась почти пустой. Сурт стоял возле темной машины – прошлый раз, что интересно, он был на другой, более приметной.
Если уж кто и изменился за прошедшие годы, то это точно Эрик Сурт. Мунаката еще помнил тощего парнишку с вечно надвинутым на лицо капюшоном, из-под которого торчали светлые патлы. Теперь Сурт вытянулся и раздался в плечах, а на смену патлам пришла короткая стрижка, тут же напомнившая о Блэквуде.
– Выглядит, как бандюган, – не удержался Хидака.
Брюки, кожаная куртка, темные очки, которые Сурт снял, заметив Мунакату, – пожалуй, подчиненный прав.
– Я прогулялся до бара – осторожно, разумеется, – Сурт кивнул Мунакате и послал Хидаке с Бензаем неприязненный взгляд. Они ответили ему тем же. – Тишина, никого нет, если не считать, что у входа стоит девица-гайдзинка вот с таким шрамом на полрожи. Надо полагать, ваша знакомая?
Проклятье! И, кажется, Мунакате не удалось скрыть раздражение.
– Этот Блэквуд нас поимел, да? – Сурт произнес иностранную фамилию с легкостью и, что Мунакату отнюдь не порадовало, некоторым уважением.
– Похоже, – досадовать он будет позже, в одиночестве. – Женщина одна?
– То, что я видел только ее, ни хре… прошу прощения, ничего не значит. Наверняка этот их негр и сам Блэквуд рядом. А она так – нарочно отсвечивает и обозначает намерения.
– Тебя точно никто не заметил?
– Обижаете!
Мунаката приподнял бровь, и Сурт несколько стушевался:
– Нет, я уверен. Но если Кусанаги-сан внутри, надо войти.
– Согласен.
– Я зайду с черного хода. Если негр там, сниму его заодно.
– Возьми с собой Бензая.
Сурт явно хотел отказаться, но так ничего и не сказал, зато посерьезнел. Да, все же он совсем не дурак – подумал о том же, о чем сейчас размышлял Мунаката. Что Блэквуд уже мог инициировать своих людей.
– Что же, идем, – Мунаката положил руку на рукоять сабли.
Тревога и раздражение улеглись – по телу разлились давно забытые возбуждение и предвкушение. Как же он соскучился по противнику! И тут же настигла отрезвляющая мысль: Блэквуд – не Суо, а значит, неизвестно, что их ждет.
Сурт с Бензаем отправились своим путем, а Мунаката и тоже схватившийся за саблю Хидака – вниз по улице.
Мунаката бросил взгляд на подчиненного – тот хмурился. Непривычно серьезный Хидака… Вот кто за пять лет так и не остепенился. Странное что-то со всеми ними произошло – кто-то словно застрял, как мошка в смоле, в прошлом, кто-то вроде бы изменился, но эти перемены были похожи на пруд, медленно зарастающий ряской. Неправильно. Может, поэтому им достался такой неправильный Красный король?
Кучисакэ-онна… Нет, Ребекка Харрис заметила их и радостно замахала рукой.
– Кажется, нас приглашают, – улыбнулся Мунаката. Хидаку аж передернуло.
– Охайо! – выпалила Харрис, но к облегчению Мунакаты тут же перешла на английский. – Полковник предполагал, что вы можете заглянуть, Мунаката-сан. Вы заходите. Один, сами понимаете.
– Хидака, жди здесь.
Тот покорно замер, хотя явно не желал остаться со страшной гайдзинкой наедине. Ничего, вряд ли она разрежет его пополам.
Из-за угла здания появился Бензай, а за ним Сурт и негр… Беземайер. Бензай выглядел злым, а Сурт, как ни странно, почти ухмылялся.
– Прошу прощения, Мунаката-сан.
– Надо полагать, зайти через черный ход у вас не вышло?
– Мы потолковали, – без малейшего смущения отозвался Сурт, – и решили, что устраивать погром смысла не имеет.
Не имеет смысла устраивать погром – для Хомры это прозвучало бы бессмыслицей.
– Полагаю, мы имеем удовольствие беседовать с новыми клансменами? – уточнил Мунаката.
Харрис и Беземайер широко заулыбались. Что же, этого следовало ждать.
– В любом случае, надеюсь, вы будете вежливы друг с другом.
– Конечно, вежливы, – по-японски ответил Беземайер. – Не сомневайтесь.
Мунаката распахнул дверь и вошел.
На стуле перед стойкой сидел Блэквуд и пил пиво прямо из бутылки. В другой руке он что-то вертел. Мунаката приблизился – что-то оказалось мобильником Кусанаги. Вынутый аккумулятор лежал рядом.
Сам Кусанаги стоял неподалеку, положив обе руки на стойку, – вероятно, чтобы Блэквуд мог их видеть.
– Доброго утра. Сегодня тут малолюдно, – где официант? Кусанаги все же нанял себе помощника, и тот должен быть поблизости.
– Я всегда предпочитал эксклюзивное обслуживание, – Блэквуд не развернулся, только кивнул на стул рядом. – Пива?
– Благодарю, но предпочитаю кофе.
– Тоже хорошо.
– Вы позволите владельцу этого замечательного места приготовить мне напиток?
Блэквуд отставил бутылку и еще немного повертел мертвый мобильный:
– Позволю. Он произвел на меня впечатление благоразумного человека.
Кусанаги лишь выразительно вздохнул. Напуган он не был, впрочем, в этом Мунаката и не сомневался. А вот синяк на скуле – уже лишнее.
Блэквуд проследил за его взглядом:
– В самом начале разговора нам пришлось… утрясти несколько моментов. Разумеется, возникло недоразумение, но оно быстро разрешилось.
Ты как? – одними глазами спросил Мунаката. Кусанаги кивнул. Впрочем, к вечеру синяк должен был сойти – незачем Авашиме волноваться за мужа.
– Кофе, Кусанаги-сан. И еще одну бутылку пива, – напомнил Блэквуд. – И вы очень меня обяжете, если не будете прямо сейчас развязывать своего помощника. Мы ведь хотим поговорить спокойно?
– Как скажете. Все равно он теперь уволится, – Кусанаги пожал плечами. – И где мне нового официанта брать?
Блэквуд не поспешил войти в его положение, и Кусанаги скрылся в подсобке.
Мунаката уселся рядом с гайдзином:
– Судьбу мобильного я понял. А что вы сделали с городским телефоном?
– Разумеется, перерезали провод. Кстати, в Шизуме потрясающе беспечные люди – ни сигнализации, ни нормальных запоров.
– Вряд ли найдется кто-то, достаточно сумасшедший, чтобы ограбить клансменов.
– Знаете, сколько людей погорело на такой уверенности?
Блэквуд выглядел почти дружелюбным и расслабленным. Суо тоже мог выглядеть расслабленным, а в следующий миг взвивался, словно пружина.
– Как вы вышли на Кусанаги?
– О, это было довольно просто, – Блэквуд провел рукой по коротким волосам. – Может, Япония и не пускает к себе представительства компаний вроде G4S, но наши люди тут есть.
– Я слышал только о южнокорейском филиале.
– Консультации нужны всем. Вы же наверняка выяснили, чем занимается моя компания: личная охрана, публичные мероприятия… Мало ли что.
Мунаката знал, что в Японии есть наблюдатели – официальные и неофициальные – из разных стран. А еще он слышал давние истории о попытках убить Дайкаку-сана и украсть Сланец – сразу после войны гайдзины чего только ни перепробовали. Потом они оставили попытки. Или нет? Но об этом известно разве что Золотым зайцам.
– Так что у меня было, с кем связаться, и в общих чертах узнать, что тут произошло, – я имею в виду неофициальную версию. Но черты оказались уж слишком общими, так что я решил уточнить. А уточнять лучше у непосредственного участника событий.
– Разумно.
– Рад, что вы одобрили. Кстати, если вам сложно говорить по-английски, можно позвать Йоганна.
– Мне лестна ваша забота, но когда еще представится возможность попрактиковаться?
Кусанаги вернулся с пивом, туркой и двумя чашками. Это неприятно кольнуло – кофе они всегда пили наедине, но Кусанаги тут же позволил новому Красному королю разрушить их ритуал. Ладно, это лишний повод не забывать, что Кусанаги – не человек Мунакаты и никогда им не был.
– Давайте к делу, – Блэквуд дождался, когда Кусанаги откупорит ему бутылку, и сделал глоток. – Я не люблю без лишней необходимости иметь дело с официальными структурами, а вы, Мунаката-сан, как я понял, являетесь именно ими.
– Несомненно, – Мунаката достал сигареты, и Блэквуд осуждающе покачал головой:
– Избавьте меня от этого.
– Вы не курите?
– Да. Собираюсь умереть здоровым, – видимо, это была шутка.
– Я могу расценить ваше появление в этом баре как попытку агрессии.
– Только если у Кусанаги-сана будут претензии. Они есть?
Разумеется, тот помотал головой.
– Вот и чудно. Мы пришли и вежливо поговорили. Я выяснил, что Красные короли в этой вашей безумной системе имеют нехорошую тенденцию умирать. Один еще мог быть случайностью, но два – тенденция.
Кусанаги молчал, но Мунаката понял, что Блэквуд уже знает, как именно погибли оба его предшественника.
– Также я понимаю, что мне тут не рады. Вашему Золотому королю – не запомнил его имени – Красные доставляют только головную боль. К тому же я – иностранец и не понаслышке знаю, что такое расизм.
– Вы преувеличиваете.
– Я из ЮАР. Рассказать вам об апартеиде?
– Я уже почитал о вашей стране, – Мунаката сделал глоток.
– Википедию? – Блэквуд нехорошо усмехнулся. – Ладно, неважно. Как я уже сказал, я не заинтересован.
– И поэтому инициировали своих людей?
Красный король смерил Мунакату пристальным взглядом:
– У меня к вам деловое предложение. Думаю, оно удовлетворит обе стороны.
Как давно это было в последний раз – внешне все расслаблены, но воздух чуть не звенит от напряжения. Неужели Мунаката настолько соскучился по риску? Все же это ненормально.
– Я вас слушаю.
– Я, Бекка и Йоганн тихо и мирно проведем отпуск, а потом уберемся назад в Африку. У нас там прорва незаконченных дел. И, как я понимаю, это ваше колдунство на расстоянии исчезнет. Так что все будут довольны.
Звучит чудесно. Однако есть одно «но».
– Почему бы вам в таком случае не уехать сейчас, Блэквуд-сан? Отпуск ведь можно отгулять и в другой азиатской стране.
Блэквуд допил вторую бутылку и поморщился:
– Все же пиво у вас так себе… Мунаката-сан, я, быть может, мечтал о Японии с детства. Йоганн язык годами учил – так хотел сюда попасть. Не могу же я разочаровать своих подчиненных и разочароваться сам?
Что ему на самом деле тут надо? Что нужно в Японии наемнику, двадцать лет провоевавшему в Африке?
Кофе закончился, как и всегда, осадком на дне чашки.
– Деловые предложения хороши, когда обе стороны честны друг с другом.
В баре стало ощутимо жарче. Мунаката смотрел на пальцы Блэквуда, сжимавшие бутылку. Кажется, еще немного, и стекло потечет…
– Вы чертовски все усложняете, Мунаката-сан, – в глазах Красного короля появились до боли знакомые огоньки, но он все еще сдерживался.
– Не знаю, сказал ли вам Кусанаги, но я люблю сложности.
Блэквуд вдруг выпустил бутылку и передернул плечами:
– Зря.
– Я не возражаю против честной сделки, Блэквуд-сан. Я, как вы заметили, официальная структура, а потому должен знать, что происходит.
Мунаката ждал слов о том, что его это не касается, но Блэквуд словно задумался.
– Нет, все же не пойдет, – он встал со стула. – Вы – официальная структура, я – частное лицо. Так мы не договоримся.
– Вы уже не частное лицо, Блэквуд-сан.
Тот снова смотрел на Мунакату сверху вниз. Опять знакомое выражение – так смотрел Суо, прежде чем сказать: «Ты мешаешь», или «Ты лезешь не в свое дело», или даже «Проваливай!»
– Я буду иметь это в виду, – произнес полковник Даррен Блэквуд. – Признаем, что переговоры зашли в тупик.
Мунаката отставил пустую чашку:
– Думаю, вы уже знаете, где меня найти, если передумаете.
– Думаю, и вы знаете, что если будете мешать, я обращусь в посольство и к моему начальству.
Как прелестно прозвучало это «мешать»! Внутри всколыхнулась уже настоящая злость, а за ней – азарт. Давно Мунакате никто не смел угрожать. Он пожал плечами:
– Это ваше право, Блэквуд-сан. Но если вы не желаете разочароваться в отпуске, то не надо забывать, что тут действуют определенные законы, которые не стоит нарушать.
Будь Блэквуд Суо, а он бы хмыкнул и бросил: «А иначе что?» Но тот послал Мунакате пристальный взгляд и кивнул:
– Я буду иметь это в виду. Не сомневайтесь.
Не смей трогать моих людей и тех, кто под моей защитой. Да, это послание Блэквуд уловил и принял к сведению.
– Замечательно, что все друг друга понимают, – не удержался Кусанаги.
Как ни странно, напряжение тут же спало, и Блэквуд лишь хмыкнул в ответ:
– Извини, мужик, ничего личного.
– Пока цела эта стойка, со мной можно договориться.
Красные… Они как кошки – кормишь их, играешь, гладишь, но черта с два приручишь. Мунаката ощутил себя лишним, хотя это было совсем неправильно. Но пора вспомнить это ощущение.
– Тогда я пойду. Бекка грозилась затащить меня на какой-то… рынок, если я правильно понял.
– Наверное, в торговые ряды, – легкомысленно отозвался Кусанаги.
– Не иначе. Женщины… Мунаката-сан, наш разговор был безрезультатен, но небезынтересен.
– Могу только вернуть вам комплимент.
Еще один оценивающий взгляд напоследок. Блэквуд изобразил шуточный поклон:
– Кстати! Не страдайте так над моей фамилией. Я, конечно, хотел бы надеяться, что эта встреча последняя, но если нам грозит еще одна, лучше зовите меня по имени.
Кажется, он не понял, что сказал, – все же гайдзин, что с него взять?
Мунаката сглотнул вставший в горле осадок:
– Это может иметь смысл.
Мунаката тоже поднялся, а Кусанаги вышел из-за стойки. Они не сговариваясь вышли следом за Блэквудом на улицу.
– Полковник! – радостно воскликнул Беземайер, словно Блэквуд выбрался живым из царства мертвых.
Что же, по крайней мере, на крыльце никто не дрался, даже наоборот – Сурт стоял возле Харрис, которую Блэквуд называл Беккой, и они быстро говорили о чем-то на английском.
– Что у вас тут? – поинтересовался Блэквуд.
Та рассмеялась:
– Это… Хидака говорит, что я чудище из местных страшилок.
Хидака, который, похоже, все же помнил что-то из английского, покраснел:
– Нет, я… не имел в виду…
– Помните, он тогда сказал про какую-то онну?
– Кучисакэ-онна, – сказал Беземайер. – Если ты ее встретишь, кучисакэ-онна спросит, красива ли она?
– И что надо ответить?
– Ну… По одному из вариантов если скажешь, что некрасива, то она разорвет тебя пополам, а если скажешь, что красива, не поверит и разорвет тебе рот.
Харрис снова рассмеялась:
– Хидака, а ты попал! Йоганн, переведи ему!
Негр послушно перевел, и Хидака вспыхнул.
– А справиться с этой, как ее… нечистью можно?
– Можно успеть первому спросить: «Красив ли я?», – ответил по-английски Кусанаги, – и тогда несчастная нечисть растеряется. Или можно задать вопрос, почему у нее такие короткие ноги, и пока она будет на них смотреть, удрать.
Ребекка Харрис взглянула на свои обтянутые узкими брюками ноги:
– Хидака, как думаешь, они у меня короткие?
Тот глубоко вдохнул и, кажется, решил умирать с музыкой:
– У тебя обалденные ноги! Йоганн, переведите ей!
Сзади что-то грохнуло.
Мунаката развернулся – возле бара, опираясь одной ногой на скейт, стоял Ятагарасу. Значит, Фушими его все же не удержал.
– Это тоже кто-то из бывшего клана? – вполголоса спросил Блэквуд, и Кусанаги кивнул. – Понятно. Что же, здесь становится слишком людно. Прощайте.
Оба подчиненных Блэквуда тут же посерьезнели. Троица, как по команде, развернулась и пошла прочь.
– Эй! – Ята подошел ближе, и Сурт перегородил ему дорогу. – Ты чего?
– Ятагарасу, успокойся, – Кусанаги тоже выглядел серьезным, даже хмурым.
– Но это же…
– Их новое красное величество только что объяснило, что всех нас знать не хочет.
Ята замер – еще один из тех, кто застыл во времени, словно в смоле. Пожалуй, Мунакате сейчас его было жаль.
Даррен Блэквуд – это неприятности с отчетливым душком чего-то крайне нехорошего и, быть может, даже незаконного. Почему бы, действительно, не дать ему завершить дела, в чем бы они ни заключались, и пусть возвращается в Африку?
Мунаката поднял голову – там, в синеве, плыл невидимый Дамоклов меч. Нет, королями так просто не становятся, и скоро Блэквуд сам это поймет. И что будет тогда?
Продолжение в комментариях...
@темы: команда: Munakata Reisi x Suoh Mikoto, задание: Миди, [ШВ-2014]
-
-
23.05.2014 в 22:59-
-
23.05.2014 в 23:03-
-
23.05.2014 в 23:05-
-
23.05.2014 в 23:05-
-
23.05.2014 в 23:05-
-
23.05.2014 в 23:05-
-
23.05.2014 в 23:07-
-
23.05.2014 в 23:07-
-
23.05.2014 в 23:07-
-
23.05.2014 в 23:08-
-
23.05.2014 в 23:09-
-
23.05.2014 в 23:09-
-
23.05.2014 в 23:10-
-
23.05.2014 в 23:11-
-
23.05.2014 в 23:11-
-
23.05.2014 в 23:11-
-
23.05.2014 в 23:12-
-
23.05.2014 в 23:13-
-
23.05.2014 в 23:13-
-
23.05.2014 в 23:13-
-
23.05.2014 в 23:16-
-
23.05.2014 в 23:16-
-
23.05.2014 в 23:16-
-
23.05.2014 в 23:16-
-
23.05.2014 в 23:18-
-
23.05.2014 в 23:18-
-
23.05.2014 в 23:18-
-
23.05.2014 в 23:18-
-
23.05.2014 в 23:20-
-
23.05.2014 в 23:21